Новые мученики российские

В 1955 году к его секретарю, протоиерею Владимиру Куновскому, явился католический священник, его друг юности, по одним сведениям отбывший концлагерь в Сибири, по другим — бежавший оттуда. Епископ Михаил приютил старого друга и при сочувствии отца Куновского сумел переправить его на Запад, о чем только впоследствии узнало Дорогобычское отделение МВД. Но в Москве решили, что арест православного епископа, да к тому же 10 лет тому назад перешедшего из католичества, в епархии на границе с Чехословакией и Венгрией, вызовет шум заграницей. Патриарх Алексий, через архиепископа Львовского Панкратия (в миру Петр Иосифович Кашпарук, тоже б. униат), пригласил епископа Михаила с группой руководящего духовенства его епархии посетить Киев, Москву и Ленинград. 7 октября они выехали, а 8-го, по пути в Киев, с поезда был снят протоиерей Куновский, официально под предлогом болезни. К вечеру они прибыли в Киев и на другое утро скоропостижно скончался епископ Михаил, неполных 54-х лет и цветущего здоровья.

Официально было объявлено, что «по пути в Киев скончался секретарь Дрогобычского епархиального управления протоиерей Владимир Куновский, а в самом Киеве от сердечного припадка скончался преосвященный епископ Михаил». Без вскрытия владыку отпели в Троицкой церкви и на другой день в закрытом гробу отправили в Дрогобыч, где 12 октября его похоронил архиепископ Антоний Станиславский и Коломийский (б. униатский иеромонах Пельвецкий, род. в 1898 г.). Во избежание толков, никто из сопровождавших владыку в поезде пастырей не поехал провожать его гроб в Дрогобыч. Наоборот, они сразу после его отпевания в Киеве, выехали в тот же день в Москву, где провели неделю, затем 5 дней в Ленинграде. В Киеве они провели лишь два дня.

В Дрогобыче ходят две версии этого загадочного случая: по одной, о. Куновского на одной из станций вызвали в приемный покой и объявили спутникам, что он заболел. Они поехали дальше и по прибытии в Киев получили телеграмму о его кончине. По другой, — он вышел на станцию и был арестован.

На другое утро епископ Михаил посетил резиденцию митрополита Иоанна, где его допрашивали чекисты, предъявив, якобы полученное накануне показание его уже умершего секретаря. Тут он, по одной версии, скончался от сердечного припадка, по другой, был отравлен беседовавшими с ним чекистами. Тело было перенесено в церковь, а растерявшимся его спутникам предложено было после отпевания немедленно ехать дальше в Москву.

Странное впечатление производит рассказ в «Журнале Московской Патриархии» (1956 г. № 1. 16–18 стр.) о кончине на протяжении одних суток сначала секретаря, а затем самого епископа, которые накануне в добром здравии выехали вместе из Львова в Киев. Жутко звучат слова: «Архиерейская хиротония Преосвященного Михаила состоялась 25 февраля 1946 года в Киеве. По воле Божией случилось так, что у святынь Киева Преосвященный Михаил и закончил свой путь на земле».

10. Амвросий, епископ Сарапульский

Епископ Амвросий (Гудко) Сарапульский (Об этом славном мученике кратко и не совсем правильно упоминается в I томе на стр. 178), второй викарий Вятской Епархии, отличаясь горячим характером и резким бесстрашным обращением, имел столкновения со светскими властями за обличение в церковной проповеди злоупотреблений губернской администрации и был уволен на покой в 1916 г. и поселен в Свияжском монастыре Казанской Епархии, где его застала революция. Но величие его духа сказалось в том, что он, который, подобно другому священномученику архиепископу Гермогену Тобольскому (Довганеву), имел все основания считать себя обиженным Верховной Властью, мужественно выступил за свергнутого Государя, лишившего его епархии.

В сильных проповедях у раки Святителя Германа Свияжского он призывал свою паству ратовать за царево дело, за заключенного Царя и никогда не поддавался революционной лжи. Косились на «дерзкого» архиерея комиссары Временного Правительства, злились и первые большевицкие комиссары, но популярность этого простого, грубоватого архипастыря, к тому же сосланного в монастырь по Царскому указу, не позволяла сразу поднять на него руку.

Но весной 1918 года нашелся повод для его ареста. Губземотдел открыл в отобранной части монастырских зданий свои уездные канцелярии, а на монастырском дворе был устроен специальный пункт конского завода. В часы обедни перед открытыми вратами храма приводили жеребцов и кобыл; их ржанье покрывало монастырское пение. Не боявшийся губернских чиновников Царя Епископ прямо от обедни пошел к советскому земельному комиссару и потребовал уборки этого пункта из монастыря. На ссылку на решение Губисполкома Владыка резко ответил: — «Не допущу вашего кощунства у храма, где почивают мощи Святителя Германа. Если не уберетесь, то ударю в набат, соберутся мужики и всех вас прогонят из монастыря».