Новые мученики российские

Мелхиседек, Митрополит Минский и Белорусский, в миру Михаил Львович Паевский, родом из Городенщины (Белоруссия), бывший епископ Ладожский, викарий Петроградский, прибыл в Минск в 1919 г. епископом Слуцким, викарием Минским. Прекрасный организатор церковной жизни и воспитатель молодежи, которую, несмотря на все гонения и трудности, подготовлял к миссионерской деятельности и стойкой защиты Церкви. Из молодежи обоего пола были подготовлены им кадры церковных чтецов, изучавших псалмы и многие гласовые песнопения на память, ибо, по мнению Владыки, «в условиях ссылки книг не будете иметь, а богослужения тайные и там совершаться будут». Чтобы защитить местную церковь от разгрома, еп. Мелхиседек стал на путь автокефалии, базируяясь не только на национально-белорусских стремлениях, но и на директивах Патриарха Тихона и Митроп. Агафангела о возможности самоуправления в условиях гонения и отрыва от центра. Собором белорусского духовенства и мирян в 1923 г. он был избран митрополитом Белорусскнм и Мннским. Входивший в силу М. Сергий осудил М. Мелхиседека за «отрыв от Матери-Церкви», а большевики сослали его в Красноярск. В конце 1930 г. он был вызван в Москву и сделан членом синода М. Сергия в летней сессии этого года, чем и был скомпрометирован в глазах белорусских националистов. 17 мая 1931 г., облачаясь в алтаре перед службой в одном из московских храмов, он скоропостижно скончался (болезнь легких и сердца). Представители епархии были на его погребении. В свое время он был очень предан патриарху Тихону и в борьбе против обновленчества был стойким и непоколебимым. Его почитали за строгость жизни и вдохновенные богослужения, которые собирали огромные массы народа.

Николай, митрополит Ростовский

Арестованный совместно с большинством православного духовенства в первый период гонения, Владыка Николай был выслан в полосу среднего Туркестана, в местность носившую название «Голодная степь», вполне оправдывавшую свое прозвище. Сосланные туда, несчастные мученики, не получая почти никакого продовольствия, вынуждены были питаться тем, что произрастало в этой пустынной, бесплодной местности.

По преимуществу мы кормились стеблями какого то сильно колючего, похожего на репейник растения, — разсказывал Владыка.

Болезненно мучительно было срывать его, очищать от мелких, острых колючек, чтобы печь из него род блинчиков. Все наши пальцы и руки были покрыты ссадинами и язвочками. Конечно, на одном этом питании не выдержал бы никто, но находились добрые люди и изредка, тайком снабжали нас бураками (свеклой) и картофелем. Правда, все опухли, еле таскали ноги, но выдержали. Из этого же репейника, смешанного с глиной и песком, мы лепили себе «сарайчики» для жилья».

В 1934 году большинство духовенства было якобы освобождено, в том числе и владыка Николай. Несмотря на неоднократные предупреждения, он снова занял святительскую кафедру в Ростове. В 1938 году был снова арестован, судим и приговорен к расстрелу и приговор был приведен в исполнение.

«Дан залп из ружей по мне, я упал, обливаясь кровью. Дальше не помню ничего. Оказывается, меня сочли убитым, когда я находился лишь в долгом обмороке. Много средств и усилий стоило моим верным духовным чадам вызволить мое тело. И тут обнаружили, что я еще жив. Меня тщательно спрятали, обманув бдительность властей мнимыми похоронами. Лечили, выхаживали и таким образом спасли. По занятию города немцами я вышел из подполья и снова занял митрополичью кафедру в Ростове».

Нееколько глубоких шрамов на шее и верхней части груди мученика Митрополита красноречиво подтверждают все пережитое им.

В 1943 году вместе со своими прихожанами, клиром, в числе 5-ти человек (соборный протоиерей, протодиакон, регент хора и два соборных священника), был вывезен отступающей германской армией в г. Одессу. Остальное духовенство ростовское вывезено не было и, по словам Владыки, ему было сообщено, что при занятии Ростова советскими войсками, восемь наиболее почитаемых, священников были распяты красными на крестах.

Он служил в Одессе и во время проповеди со слезами показывал свои шрамы. Одесса была районом румынской оккупации, и он уехал в Румынию и там был прекрасно принят местным митрополитом и поселился в каком-то монастыре. Ему было тогда лет 70, по другим сведениям 80 или более. Неизвестно, Что с ним случилось при наступлении красной армии. О нем писали во время войны в испанских газетах.

Онуфрий, Епископ Елисаветградский