Новые небеса

   - А мне не жаль, - победно сказала Женя, застегивая сумку, - дело не в этом. Я потом поняла. Вообще эти мечты - они глупые. Надо самой становиться... другой, настоящей. Какая я была? Мечтала о чем-то прекрасном, а сама сидела на дурацкой работе по 10 часов в день, жила с матерью, которой мешала, все было плохо, а я только тихо ныла и даже не пыталась что-то изменить. Мне казалось, что я и не могу ничего... что я такая слабая... Принцесса в замке из слоновой кости. И должен приехать принц и меня освободить. А черта с два я слабая. Сейчас я столько могу и столько делаю - аж голова кружится.

   - Это да, - сказала Ивик, - как ты быстро сообразила, как меня спасти.

   - Нормальная ситуация, рабочая. Человек может практически все... абсолютно все. Но это надо понять. Дорасти, что ли, до этого. В квенсене, конечно, никуда не денешься - научишься...

   - Верно, - согласилась Ивик, - я давно об этом думаю. Кажется, с поступления в квенсен... а может и раньше - у меня все время только расширяются представления о том, что я еще могу... Правда, это не очень-то приятно. И не знаю, нравится ли мне это... такое ли уж это счастье... Счастье все-таки в другом.

   Она вспомнила время, когда дети были совсем маленькими. Как гуляла с близнецами. Забирала Миари из марсена. Кормила. Как были счастливы с Марком. Тихое, безоблачное растворение в синеве, в покое, в близости. Это и есть счастье.

   Она подумала, что пережила эту последнюю ночь. Она это смогла. И теперь, очевидно, должна понять, что может пройти и проверку в атрайде, и что это страшное для любого дейтрина слово - тоже еще не означает конца всего...

   - Шендак, да зачем она сдалась мне, такая сила?! - с горечью спросила она. Женя посмотрела ей в глаза, кивнула.

   - Только она и нужна. Ивик, ты же пыталась объяснить мне это тогда. По-своему, как куратор. Ты что - сама этого не понимаешь? И я пошла за тобой только потому, что чувствовала - ты права. И что я никогда не писала бы, не могла бы писать, если бы отказалась... от силы, получаемой так жестоко.

   Ивик смотрела на Женю. И вспоминала Дану - счастливую или относительно счастливую в семейной жизни, получающую удовольствие еще и на стороне, красивую, хозяйственную, довольную жизнью - ту, какой она стала теперь.

   Может быть, весь ее детский талант, ее необычайная музыкальность, ее дар - это всего лишь следствие трагедий, тяжелых ударов в детстве, когда чтобы выжить, девочка привыкла хвататься за скрипку. У них ведь в Дейтросе не было компьютерных игр, не было телевидения, вообще развлечений было мало. Дана умела играть, и стала уходить в музыку - чтобы спастись. Многочасовые занятия дали ей технику, пережитое горе - недетскую глубину игры. Так она стала гэйной...

   А потом горе притупилось, и Дана просто захотела жить обычной жизнью, не перенапрягаясь, не подвергая себя опасности. Можно ли осуждать за это человека?

   Нельзя. Но и музыкантом она быть перестала.

   То есть конечно и сейчас она иногда играет что-то...

   Потом Ивик вспомнила свой роман. И свой замысел - написать о будущем Дейтросе, и почувствовала, как задрожали внутри уже кристализованные образы, чьи-то глаза, руки, диалоги, готовые картинки...

   Если, конечно, она выйдет из атрайда. Если очередная проверка сил не убьет ее окончательно.

   Это цена. Женя права, это цена. И разве она встретила бы Кельма, если бы не решилась быть такой - настоящей?

   Все это пронеслось в голове Ивик за мгновение. Потом она тихонько улыбнулась Жене.

   - Ладно уж, пошли...

   - Пошли, ангел-хранитель.

   На этот раз Женя вела машину сама, но предупредила, что говорить нельзя - машина служебная и, возможно, прослушивается. Они говорили, конечно, но так, будто Женя и вправду Ален Лави, офицер контрразведки, а Ивик - ее мелкий агент. Уславливались о будущей совместной работе. Ивик обреченно смотрела в окно, ей казалось, что она едет на смерть.

   Машина затормозила на стоянке атрайда. Женя выключила зажигание. Нашла руку Ивик и безмолвно сжала ее. Ивик, не глядя, ответила на пожатие.

   Они вышли из машины, спустились со второго этажа стоянки и с помощью лифта попали в приемное отделение. Здесь, как и повсюду в атрайде, сидел в углу охранник-вангал в синей форме, молоденькая девица за стойкой подняла на них подведенные серые глаза.

   Женя совершенно изменилась, стала чужой, посторонней, даже не узнать, настоящая дарайская офицерша. Бросила на стойку какую-то бумагу.

   - Вот привезла вам на проверку пациентку. Мне нужно поговорить с ее ведущим психологом.

   Девица просмотрела бумагу.

   - Пациентку мы примем. А беседы с психологом в приемные часы, они у нас...

   - Девушка, - ледяным тоном сказала Женя, - вы меня неправильно поняли. Я работаю в УВР, и мне необходимо согласовать с психологом тактику обращения с пациенткой.

   - Простите, - смутилась рецепшионистка и нажала какие-то кнопки. Женя не смотрела на Ивик, и та чуть сгорбилась и с несчастным лицом смотрела в пол, как и полагается арестованной. Впрочем, Ивик примерно так себя и чувствовала. Через минуту вошел высокий тонкий дараец в зеленоватой одежде, за ним - еще один в синей форме.