Новые небеса

   - Да и чем я могу вам помочь, я ведь не педагог, не психолог. Как ваших подростков заставить работать дольше -- я не представляю. Даже если бы я и действительно как-то решил проблему различий облачных тел. У вас -- обычные дарайские подростки.

   - Жаль. Я рассчитывал получить от вас... просто какой-нибудь ответ. Ответ, который поможет мне приблизиться к пониманию.

   - Ведь вы дейтрин. Вы и выросли в Дейтросе?

   - Да.

   - Вы должны что-то знать об этом. Может быть, даже больше нас.

   - Ах, оставьте. Дейтрос -- это пропаганда. Дарайцы прокляты Богом, отказались от Бога, поэтому не способны творить. Вот и все, что нам долбят. Это чушь несусветная -- можно подумать, на той же Триме было мало отличных творцов-атеистов. Да и у нас в языческие времена... Наука здесь ни при чем. Свойств, которые обеспечивают нашим гэйнам -- заметьте, это тоже лишь небольшая часть населения -- способности творить, дейтрийская наука тоже не открыла.

   - М-да, - протянул Киба, - но честно говоря, что ваша пропаганда, что наши представления об этом -- недалеко друг от друга ушли. То, что у нас об этом говорится -- тоже... в общем-то дремучие суеверия. Идеология... - он вдруг осекся.

   - Как вам вообще здесь? - спросил агент, - Лечение идет успешно? Может быть, вам что-то нужно? Вас ведь не посещают...

   - Спасибо. Лечение... шансов мало. Вероятно, здесь я и закончу свои дни.

   - Как-то вы уж очень пессимистично.

   - Ну что вы, я оптимист. Скоро вот очередной курс нейролептиков, тогда я вряд ли смогу с вами адекватно поговорить. Но спасибо за посещение, доставило удовольствие... спасибо.

   - У меня к вам еще один небольшой вопрос.

   Дейтрин протянул старику журнал.

   - Здесь, на странице шестнадцать есть статья. Я прочитал, и мне показалось, что автор как раз выдвигает интересную идею. Что вы об этом скажете?

   Он напрягся внутренне. Киба быстро перелистнул журнал.

   - Обратите внимание на синий шрифт. Темно-синий, - спокойно сказал дейтрин.

   Статья действительно была на нужную тему, хотя никаких особых идей там не выдвигалось. И синий шрифт там был -- правда, светлый, почти голубой, вставки голубого цвета. Для тех, кто смотрит с той стороны стекла. Но незаметно для них в тексте еще там и сям раскиданы буквы, выделенные темно-синим. Очень темным. Лишь обладая острым зрением, можно увидеть эти буквы и вблизи.

   Темно-синими буквами, если читать только их, в тексте было выделено послание Кибе.

   "Мэрфел я готов помочь вам в бегстве из атрайда и нашего мира на триму это ваш последний шанс от вас мне будет нужна определенная информация если вы согласны только произнесите слова в этой статье зерно истины ждите спокойно я выведу вас через пару дней это риск но у вас есть шанс на полноценную жизнь на триме"

   Киба читал долго. Выражение его глаз менялось. Дейтрин спокойно откинулся на спинку дивана, сложил руки на груди и наблюдал за ученым.

   Прошла вечность.

   Потом биофизик поднял голову и сказал.

   - В этой статье есть зерно истины. Несомненно.

   Дейтрин энергично кивнул.

   - Я так и думал! Все-таки не зря я вас нашел.

   - Не рассчитывайте на многое, - Киба протянул ему журнал, - идеи такого рода выдвигались и раньше. Мне это тоже приходило в голову. Но... не знаю, не знаю. Есть слабые места. Но вы этого не поймете. Представьте хотя бы уравнение Лода, описывающее нервный импульс... ах, о чем я, вы же не понимаете этих вещей. Нет, Холен. Видите ли, это все же -- не для дилетантов. Похвально, что вы интересуетесь наукой. Но я советую вам делать свое дело...

   Он встал. Дейтрин протянул руку и энергично пожал костлявую вялую ладонь ученого.

   - Я и делаю свое дело, мэрфел. И стараюсь сделать его как можно лучше.

   За широкими, залитыми тьмой окнами, двигалась гроза. Ветер и ливень хлестали по стеклам, и даже отсюда, из каминного уюта, ощущалось, как там, снаружи, холодно и промозгло. В такую погоду надо сидеть на диване, завернувшись в одеяло, пить глинтвейн или чай с настойкой, под ласковое бормотание телевизора. По экрану метались цветные пятна, Ивик лишь краем сознания воспринимала их. Она прижалась к Кельму, широкая и горячая рука обнимала ее плечи. Столик с подогретым чайником, со стаканчиками, чашками, бутылкой, печеньем, замер у ног, как собака. Кельм повернул голову и тихо перебирал губами ушко Ивик. Его происходящее на экране вовсе не интересовало. Там прыгало и искрилось очередное шоу. Ивик присмотрелась. Ведущая, почти голая, в серебристых блестках, орала что-то в микрофон. Разнокалиберные участники с лицами растерянных простофиль топтались на возвышении. Две бабы в бикини на импровизированном ринге что было сил лупили друг друга мешками. Кажется, одна участница должна была вытолкать другую...

   - Слушай, а зачем у нас телек работает?

   - Не знаю, - Кельм протянул руку, нащупал ленивчик. Гостиная погрузилась в целомудренный сумрак, в тишину, нарушаемую лишь барабанной дробью дождя по стеклу. Теперь Ивик и Кельм остались только вдвоем. Пропала иллюзия обыденности, суеты, чужого дневного присутствия.

   - Плохо, что нет эйтрона, - сказал Кельм. Отпил немного чаю.