Новые небеса

   Голос у нее был безжизненный. Или так показалось? Ладно, не до того. Кельм попрощался и выключил связь. Посмотрел на сидящего перед ним Холена. Дейтрин дымил как паровоз, даже не удосужившись спросить разрешения. В Дейтросе не курят, сложилось исторически. В древности употребляли легкие наркотики, потом, в период христианского преобразования мира, они были запрещены. Холен здесь уже пристрастился к курению. Интересно, что хорошего они в этом находят...

   Результаты Холена начали падать в последнее время. Слишком быстро, Кельм еще не ждал этого. И под глазами мешки. Глаза у Холена светлые, как у самого Кельма; волосы тоже не темные, рыжевато-русые. Сошел бы даже за дарайца, если бы не типичное узкое лицо, скулы, разрез глаз. Насколько же красивы дейтрины, подумал Кельм. Не говоря о гэйнах, даже среди остальных нет таких уродов, какие часто встречаются здесь -- жирных, лысых, обрюзгших. Полные встречаются -- но именно просто полные, не безобразные мешки с жиром. А может быть, конечно, так кажется, подумал он, потому что я слишком истосковался по Дейтросу. Да. Вроде бы мне и терять там нечего, а вот ведь.

   - У нас квенсен был -- на севере. Мари-Арс, - сказал Холен. Кельм вздрогнул.

   - Я знал одну девчонку из Мари-Арс.

   - Да? Как звали?

   - Иль Кон, - выговорил Кельм, и как будто сверкнул солнечный лучик, - да она старше тебя, ты ее не знаешь.

   - Иль Кон, да, был такой сен у нас... погоди. Скеро иль Кон. Физик Медианы, сменила касту. Она у нас и преподавала какое-то время.

   Кельм вспомнил, что Ивик рассказывала ему о Скеро. Холен между тем продолжал предаваться воспоминаниям.

   - Почему-то из детства я ничего такого не помню. А вот в квенсене. Знаешь, когда снег еще не сошел, весной... но проталины. Черные проталины среди уже посеревшего, съежившегося снега. И там, на проталинах начинают цвести такие меленькие голубые цветы. Снеженки. И ты понимаешь, что холод кончился...

   - Помню. Я служил на севере в молодости, какое-то время.

   Кельм наконец собрал все сегодняшние, произведенные интернатскими ребятами, маки в одну папку. Контингент А постарался. Но с другой стороны -- ничего такого, против чего в Дейтросе не существовало бы стандартной, давно разработанной защиты. Можно даже не отправлять. И еще три вида виртуального оружия, созданные сегодня "контингентом Б", то есть этим самым бывшим гэйном, который теперь сидит здесь, дымит гадостью -- Кельм давно привык вдыхать мерзкий дым -- и как пьяный, несет какую-то чушь.

   - Слушай, а если бы мы вот например, вернулись... нас бы в Верс?

   - Ну а как ты думаешь?

   - У меня там жена, трое детей.

   - Она кто по касте?

   - Она тоже гэйна, - сказал Холен, - ее не это? Из-за меня.

   - Да нет, - Кельм пожал плечами, - с чего бы? Она-то здесь при чем? Ты что, здешней пропаганды наслушался, что ли? Там, конечно, не сахар, но уж не так, как здесь рассказывают. Каждый отвечает за себя, а не за семью.

   - А у тебя... остался там кто-то?

   - Я не был женат.

   - Ну ты даешь! Как это ты так?

   - Да ну их, баб этих, - неохотно сказал Кельм.

   - А здесь у тебя есть ведь баба...

   - Так я же на ней не женюсь.

   Он просмотрел маки Холена. Красиво, типично для визуальщика. Сине-золотая грибница, прорастающая сквозь тела противника; гигантские, в сверкающих драгоценных прожилках, кварцевые глыбы, летящие с неба -- обыковенный пресс; нарушающие видимость и режущие зеркальные плоскости. Но отчего-то даже так, в проекции, ощущалось, что -- слабенькие маки. Ненамного сильнее, чем у ребят. Холен уже теряет СЭП. Так он и пьет много. Кельм сбросил маки Холена в ту же папку. Перенес папку на флешку. Раскрыл данные по интернату, надо еще сегодня рассортировать, начальству обещал. Холен все бормотал что-то. Кельм досадливо сморщился. Ну откуда у людей столько свободного времени? Сидит, треплется... тут бы скорее закончить -- и домой, надо еще по делу Кибы столько мелочей подмести...

   - ... я когда здесь первый раз в магазин зашел... вообще они мне еще в атрайде показывали это все в каталогах. Но понимаешь, когда зашел -- и своими глазами. Краски! Масло, акрил, все, что хочешь. Растворители. А какие кисти! Наборы угля, я ведь и графикой занимался. Бумага, Тилл, и холсты какие... да вообще все оборудование. Понимаешь, глаза разбегаются. В Дейтросе этим, нас, конечно, снабжали, с этим проблем не было. Но и выбора такого... А уголь я вообще сам выжигал себе. Я же первую зарплату чуть не целиком на все это потратил. Богатство. Мастерскую себе сделал -- настоящую. Никогда не было. Понимаешь, полукруглое окно, выложенное камнем, свет, простор. Я же не колбасу... вот у нас говорят -- колбаса. А мне работать надо. Чтобы вот такая мастерская. Это же мечта...

   Он умолк. Кельм тоже ничего не говорил, ткнувшись в работу. С намеком -- не пора ли и честь знать?