Новые невероятные союзники

— Эх Старлайт… — вздохнул Никита, прижимая фиолетовую единорожку. — Я тебе так верил, но ты проявляешь свою суть предателя с занудливой неизбежностью нелюбимого времени года.

— Странно что в мире, в котором погода под контролем, есть времена года, — заметила единорожка.

— Для тебя, только зима, — ответил Никита.

— Отлично, я люблю холод, — сказал вмешавшийся в диалог Грей. Но Никита не понял к чему это было сказано и после недолгой паузы продолжил:

— Несмотря на ваши усилия, мечта, которую я лелеял, жива и близка к осуществлению.

— Какой бы кошмарной не была твоя мечта, у неё нет шансов Хрущ, — ответил Грей, чем удивил не только Никиту, но и Старлайт что собиралась сказать тоже самое.

— Ты туп, раз так говоришь, — ответил человек в маске людоеда, — но несмотря на свою тупость ты не мог не оценить величие и масштаб моей идеи. Ваш террористический акт меня задержал, но не остановил. Мерзкие лысые приматы перестанут существовать, дав новое рождение новому миру.

— Боюсь ты ошибаешься, — тут ответила Старлайт, но единорожка была уверена, что Грей бы сказал тоже самое. — Я не могу оценить идею превращение целого мира в конезавод.

— Ты и не оценишь, — ухмыляясь ответил Никита. Грей видел эту ухмылку даже через решётку его маски. — Но я должен был бы гордится, что мне противостоял столь сильный противник.

— Зря радуешься, нацист, — а вот Старлайт ответила без ухмылки. — Тебя ждёт та же участь.

— Уже угрожаешь, — заметил Никита, и тут же озвучил ещё одно замечание: — Ты не в том положении чтобы угрожать.

— Я хотя бы угрожаю, а не как ты, без предупреждения вышвыриваю людей на пустые острова и планеты.

— Говорит та кто и предложила вышвырнуть капиталистов, но теперь не верит ни во что кроме насилия, — сказал Хрущёв.

— А ты нет? — спросила Старлайт. — Ты вышвырнул американцев на пустую планету и собираешься преобразить всех людей на Земле из любви к миру? Адик бы тебе стоя аплодировал.

— Слышала о естественном отборе? Когда выживает сильнейший? Жаль, но Дарвин неправ. Людям выпал шанс стать частью чего-то большего и избавить мир от чумы капитализма, которую олицетворяешь ты Старлайт. Знаешь, в новом мире ты и твой серый дружок могли бы стать отличной парой. Но, как ни печально, вы не увидите новую эру коммунизма. Как бы сказали религиозные болваны прошлого — я, пастырь человечества, открою для них врата Рая.

— То есть ты превратил свой мир в конезавод чтобы, превратив людей в копытных травоедов, повести их в Рай, — констатировал Грей, чем начал раздражать не только Хрущёва, но и Старлайт, не любящую, когда посторонние вмешиваются в её диалог. «Призрак» это заметил и натянув на морду сдержанную улыбку далее был краток: — Мило.

— Ты слишком заигрался в бога, — Старлайт тоже решила быть краткой.

— Что есть бог, как не имя, что скот даёт пастуху? — возвышенным тоном сказал Никита. — Что есть Рай, как не позолоченная дверь скотобойни?

— Да, — вздохнула единорожка, — неудивительно, что в реальной истории, в Америке, тебя так заинтересовало производство сосисок, — ответила пони, хотя мысленно напоминала себе, что участь быть переработанной на сосиски для неё не такая уж и плохая. — И что ты теперь с нами сделаешь? Убьёшь? — вопросы единорожки, казалось, были риторическими, так что она не дожидаясь ответа продолжила: — Без нас тебе не справится.

— И зачем же мне нужны предатели? — спросил Никита после недолгого смеха.

— Однажды кто-то узнает про твой ноутбук, — неожиданно вмешался Грей. — Позавидует. Предаст. Убьёт тебя, чтобы присвоить знания из той ЭВМ. Кто это будет? Может Мазурин? Ах, Старлайт же его убила. А может твоё отродье — Сергуня? Да, он ведь тоже мёртв.

— Тогда может он? — сказала Старлайт указывая рогом на Георгия Константиновича Жукова, и пояснила свои подозрения: — Он ведь слышал наши переговоры. Видел твой ноутбук, и не мог не предастся сомнениям. Он уже предавал, когда пошёл против Берии, но явно не разделяет идеи о высших расах, и особенно твою идею о омерзительности человеческого вида.

— Ты думаешь, что маршал поверит тупому сером мерину и единорогу-предателю? — спросил Никита искреннее считая, что его вопрос риторический. В ответ последовало молчание.