Новые пирамиды Земли

Сергей Сухинов Новые пирамиды Земли

ЭПИЛОГ:

Событийная, все нарастающая жуть уходящего века позволяет истолковать его как вступление к возрастному эпилогу человечества: стареют и звезды.

Мир послезавтрашний будет совсем не похож на нынешний… Для спасительного прозренья потребуется мощный катализатор в виде сверхмасшабных потрясений с пророком библиейского ранга во главе.

Нынче нужны нам не крылатые генералы света и тьмы, а некто, способный просто пожалеть находящееся на исходе человечество, и еще неизвестно, чем обернулось бы дело, кабы нашелся бы третий, которого нет.

Л. Леонов «Пирамида»

ТРЕТИЙ:

Царство мое подобно храму, я бужу и побуждаю людей. Я созываю их возводить его стены. И вот это уже их храм. Воздвигающий храм возвышает людей в их собственных глазах.

Отец говорил мне так:

– Заставь их строить Башню, и они почувствуют себя братьями.

А. де Сент-Экзюпери «Цитадель»

БАШНЯ:

И когда войдете и приступите к Башне,
Измерьте ее основание и очертите скалу под нею,
Ибо с этой Башни увидите дали вы, строители!

Н.Рерих, «Листы сада Мории»

Время грозное у порога… Сердца горят преданностью и любовью к Позвавшему нас на строительство, и Указавшему путь к Башням!

Е. Рерих, Письма

Книга первая. Путь к башням

Памяти отца, воина и труженика земли русской, посвящаю

Пролог. Долина Кулу, 1935 г.

На берегу священной реки Беас, на крутых склонах Гималаев, стоял красивый деревянный дом. Узкая, прихотливо вьющаяся дорога вела к широкой каменной террасе, на которой был разбит пышный сад. Сзади к дому подходил лес, в основном состоявший из величественных голубых сосен и серебристых елей. Некоторые деревья, особенно старые липы и дубы, достигали в поперечнике двух метров.

Отсюда, с каменной террасы, отрывался величественный вид на долину Кулу. На севере виднелся снежный перевал Ротанг, через который некогда был проложен древний путь в Тибет и Среднюю Азию. На перевал также вела каменная лестница, сложенная согласно легенде богатырем Гэсэрханом.

На западе, на самой вершине горы, находились развалины древних буддийских монастырей. А дорога, что шла на юг от долины, вела к озеру Равалсар и в плодородные долины Индии.

В саду под раскидистым кедром стояло каменное изваяние Гуги-Чохана, раджпутского раджи, покровителя этих мест – одного из трехсот шестидесяти богов, населявших долину Кулу.

Невдалеке от статуи на скамье сидел седобородый человек с монголовидным лицом, одетый в просторную серую куртку и укороченные до колен штаны. Его голову покрывала черная ермолка, какие в то время зачастую носили художники.

Николай Рерих читал одну из газет, что толстой пачкой лежали рядом на скамье. Его лицо было хмурым, на лбу появились глубокие морщины. Время от времени он что-то недовольно бормотал себе под нос, словно узнал из газеты нечто весьма неприятное.

Наконец, он отшвырнул газету в сторону, и стремительно встав, подошел к краю каменной террасы. Обычно панорама священной долины успокаивала его мятежный дух, навевала философские мысли о сущности бытия. Но сегодня это благотворное средство, увы, не помогло. Он вернулся к скамье, с брезгливостью схватил газеты и торопливо зашагал к дому. Отрыв дверь, ведущую на просторную застекленную террасу, он поднялся на второй этаж и вошел в комнату жены.

Елена Рерих сидела в просторном кресле, бессильно уронив белые руки на широкие подлокотники. Ее божественно красивое лицо, с темными дугами бровей, античным носом и плотно сжатыми серыми губами выглядело очень утомленным, под закрытыми глазами лежали тени. На столе лежал несколько книг, раскрытая тетрадь, а поверх нее – ручка. В углу комнаты, словно бы притаившись во мгле, стояла бронзовая статуя танцующего Будды.