Трудно ли гимн переписывать заново? Это профессия: вынь да положь. Музыка будет опять Александрова – люди привыкли, травмировать что ж…
Но время настало завинчивать гайки. Повеяло в мире российской зимой, и скоро стараньями Юрия Чайки Борис Березовский поедет домой. Довольно, любимый. Напилси, наелси – ты знал, чем закончится этот сюжет. А следом в Россию отправится «Челси» – ее конфискуют в российский бюджет. Владелец получит по самые гланды и будет стенать, о пощаде моля… И новый появится гимн у команды: «Одна ты на свете, команда моя! Футбол боевой ты покажешь на деле. Соперник дрожит и немеет нутром. Довольно злодеи тобою владели – отныне тобою владеет Газпром!»
Это не повод для юмора сального. Слава России сегодня – в трубе.
Музыка будет опять Александрова, текст – Михалкова, а форма – х/б.
НОРМЫ ВТО
…И снится мне: вступаю в ВТО я. Моя семья на этом огребла костюм американского покроя, большой фастфуд и толику бабла. Теперь мне репутацию починят, хоть я уже давно не либерал! Теперь во всех домах я буду принят, где прежде у порога обмирал. Желанным гостем в каждой части света я сделаюсь теперь наверняка. В порыве благодарности за это хочу писать статью для «Огонька» – о перспективах нового расклада, о притяженье мировой души… Но слышу голос:
– Этого не надо. Умри, Денис, и больше не пиши. Свои публицистические сопли втяните в нос, а слезы счастья – в глаз. Увы, неконкурентно вы способны. Полно своих писателей у нас.
– Ну ладно, – говорю, слегка сконфужен. – Зато я больше не страна-изгой… Коль я в своей профессии не нужен, могу себя попробовать в другой. У всякого имеются резервы. Не посягнув на собственность ничью, попробую прожить за счет фазенды, на даче огородничать начну…
И вновь в окошке некто показался и мне заметил жестко, как врагу:
– Простите, ваше сельское хозяйство рентабельным назвать я не могу, поэтому его оставьте тоже. Фазенда ваша – хлам и буерак. Дотировать ее – себе дороже, а пайку хлеба вам дадут и так.
– Ну что же, – говорю. – Не больно надо. Отрезан, говорю, и этот путь – но есть любовь. Она моя отрада. Забудусь-ка в объятьях чьих-нибудь! Конечно, секс – сомнительная доблесть, умеет даже мышь плодить мышат, но это, знать, единственная область, в которой мне трудиться разрешат!
Но слышу голос:
– Секс? С таким-то пузом?! Сидите дома, жалкий удалец, и предоставьте действовать французам, американцам, немцам, наконец! Они доводят женщину до криков, а вам, любезный, время на покой. Сидите на фазенде, мистер Быков, трудясь своею собственной рукой.
– Ну что же, – соглашаюсь я, не споря, – отправлюсь на покой во цвете лет. Мне остается лишь напиться с горя. Тут, я надеюсь, конкурентов нет? (А сам при этом думаю тревожно: умеют пить и немчура, и чех…)
– Нет, – отвечает голос, – это можно. По этой части вы сильнее всех.
Приободрился я. Не верю чуду. Купил еды, бутылку приволок...
– А можно, – говорю, – еще я буду поплевывать при этом в потолок?
– Да, – говорят, – а то, ворон считая, баклуши бейте – вот они, прошу. И предоставьте гражданам Китая производить игрушки и лапшу.
Смотрю на них, хозяев полусвета, не знающих ни страха, ни стыда...
– А будете ли вы меня за это считать цивилизованным?
– О да. Лежите тут, нагуливайте жира, и вас сочтут – ручаюсь головой – хорошим парнем, гражданином мира и винтиком системы мировой.
Вот, думаю, удача-то какая. Ведь сколько помню, я мечтал всегда лежать, извечной лени потакая, избавившись от скучного труда, пить джин энд тоник, наслаждаться летом, порою обращаться к колбасе, но чтобы уважать себя при этом! И чтоб соседи уважали все!
– Ну, милый друг, – по стойке «смирно» стоя, ответил я с улыбкой чудака, – уговорил. Вступаю в ВТО я.
И в тот же миг проснулся от звонка.
Редакция без всякого участья напомнила мне быстро, где живу:
– Марш на работу! Сдайте «Письма счастья».
Блаженства не бывает наяву!
ДОРОГАЯ МОЯ