Новые праздники-2

Мальчик же со своим дедушкой возвращается в эмпирей, где мальчику с минуты на минуту надлежит войти в Великие Ворота, а с дедушкой ещё решат, что делать:). И вот они едут на лифте всей честной компанией: дедушка, внучек и афроамериканец. Лифт останавливается на этаже, где расположены Великие Ворота. Мальчик выходит.

В кабине остаются дедушка и, называя вещи своими именами, высокопоставленный негр. «Мне, наверное, вниз?» — чуть ли не поджав пристыжено ушки, спрашивает дедушка. Афроамериканец некоторое время молчит, выдерживая паузу, а потом улыбается и сообщает: «Нет, Вам выше!..» Главный, типа, своё слово держит… Такая вот киносказка.

Я её смотрел и всё время, ближе к концу, плакал в прямом смысле слова. То есть чисто-тупо реально, вопреки моей супер-пупер воле, которую со временем мне всё же удалось сформировать в себе под давлением совокупности невыгодных обстоятельств, тело моё то и дело сотрясали какие-то совершенно безудержные рыдания. Слава Богу, Ларайзы, девочки, отважившейся на всё ради сомнительного меня, несмотря, ёпти, на «прыжок в бездну с закрытыми глазами», не было дома.

Скажу «чисто-тупо» больше. Сейчас, по прошествии почти четырёх лет с того дня, когда я сейчас вот только что пересказывал вам сюжет этого известного всем быдлякам фильма, глаза мои всё время были, тупо же, полны слёз каждый раз, когда я это писал, а поскольку моя «реальная» жизнь такова, что писать я могу только в метро, то это время от времени длилось два дня, и что при том, что, мягко говоря, я — далеко не робкого десятка парень, и позади у меня столько интересного прошлого, что, с точки зрения неподготовленного читателя, всё это совершенно непохоже на правду. Короче, что главное-то? Главное то, что шансов на исправление только три у каждой без исключения твари, к «человеческому» числу каковых бесспорно принадлежит и Пластмассовая Коробочка, прозывающаяся на сегодняшний день Макс Гурин (об этом по-прежнему позже и многое:) (смайлик, лукаво улыбаясь, уверенно, вместе с тем, нанизывает свой анус на биту для игры под названием «Городки»:))).

И я, короче, всё понял. Когда через несколько дней мне опять позвонила Да и спросила: «Когда ты приедешь?», я ответил: «Через неделю».

Теперь оставим все сопли и перенесёмся на план так называемой грёбаной материальной проявленности. Ведь, как вы понимаете, мало было решить — надо же было ещё и осуществить задуманное. Как объяснял я своё поведение себе самому?

Во-первых, я получил за последние три месяца не один совершенно чёткий сигнал ИЗВНЕ, что ни с чем нельзя перепутать. А следовательно, мои желания и сопли уже должны уйти как минимум на второй план, ибо сигналам ИЗВНЕ можно только подчиняться, ибо в виде сигнала извне проявляется только Воля Бога. Это только всякие сатанинские хуйни являются к нам в результате болезненных самокопаний — Сигнал же Извне всегда чист, как пресловутая слеза ребёнка. Да, я понимаю, что возможно большая часть читающих это толком не понимает, о чём вообще сейчас идёт речь и, отыскивая в своей жизни хоть что-то подобное (таков уж механизм восприятия: воспринимая что-либо, мы всегда воссоздаём в нашем воображении картинки, условно соответствующие тем словам, что поступают в наш мозг извне, ибо любое поступающее в нас Слово — есть Системная Команда, но… пугаться тут нечего, ибо, как правило, если присмотреться, команда эта — наша же собственная:)), находят там, в общем-то, совершенно не то, но… есть ещё и часть меньшая — люди, которые знают, что то, что я говорю — правда, что так действительно бывает и действительно испытывали что-то похожее сами.

Да, мне было сказочно хорошо в Харькове — раз, с Лариссой — два, но Господь Бог сказал мне, что я должен вернуться, и скорее всего у нас с Да будет ребёнок. А с Лариссой, сказал Господь Бог, нет, не будет, несмотря на острое желание её и на то, что мы, по её просьбе, принципиально не предохранялись.

А как же Вторая Голгофа?.. Мне вполне ясно указали, где она. (Смайлик попросту чешет нос:).)

Через три недели у Лариссы должен был начаться отпуск, и мы «договорились», что поедем на море. Перед этим мы условились, что я на несколько дней съезжу в Москву по делам (у меня и впрямь были там кое-какие дела даже при такой версии). В ближайшее воскресенье мы поехали на вокзал и купили там три билета: нам с ней до Симферополя и один мне до Москвы, из которой я должен был успеть вернуться в Харьков до нашего с ней отъезда на Чёрное море, где я, к слову, по сию пору ни разу не был (на Адриатике дважды был, на Балтийском был, на Северном был, а на Чёрном — нет, никогда). Я уже знал, что я не вернусь из Москвы. Ларисса — нет. Возможно, и скорее всего, что-то чувствовала, но вслух мы об этом не говорили, нет. Говорили о предстоящей поездке на море.