Новые праздники-2

Да, я сказал «нет». Ещё я сказал, что мне всегда была близка самурайская этика, когда ты и все твои «человеческие» чувства-сопли — ничто, но Твоя Цель — всё! Я сказал так. Тёмна собралась с силами и грустная ушла домой, а я поехал в «Маму» играть с детьми в «Теремок». Это было в октябре 2005-го. В июле же 2006-го всё изменилось.

Мы больше не могли друг без друга. Мы оба, вроде бы, стали другими, и другими же стали наши отношения. Так и получилось, что у меня стало теперь два проекта, и ежу было понятно, что вечно так продолжаться не может.

И вот, посетив осеннюю выставку музыкального обрудования в Сокольниках, где, кстати, и располагается студия Андрея Бочко, где я как раз тогда начал работать аранжировщиком, мы с Катей сели в метро и где-то в районе «Красных ворот» я сказал ей, что у меня всё-таки возник параллельный проект с Тёмной; что, конечно, называться «Новыми Праздниками» он не может, но, так, мол, и так, мы с Тёмной — не чужие друг другу люди и пр… Катя расстроилась…

Но разве было бы лучше, если б я не сказал ей об этом? Да и как это можно утаить?

В конце концов, жизнь продолжалась. Как-то так постепенно вышло, что Катя тоже стала работать на студии у Бочко. Она как-то просто спросила, хороший маленький Лев, а, мол, а нельзя ли? Я в подходящий момент (оу-оу, я — мастер подходящих моментов, в пизду ложную скромность!:)) спросил об этом Бочко, когда мы сидели вместе с Катей и ещё каким-то челом у него дома на кухне, что, мол, а нельзя ли, и Андрей сказал, что почему бы, де, нет. Так Катя тоже стала сотрудницей студии, и, в общем, я был рад, что тоже смог быть ей полезен.

Я же сел сводить третий альбом «Новых Праздников» «Миллион лет назад…», то есть то, что пела Катя.

Процесс, по неопытности, занял у меня несколько месяцев. Возможно, я справился бы и быстрее, но до поры студия, всех клиентов которой увёл с собой Большаков, сидела толком без денег, и я так и продолжал метаться между «Мамой», студией и выращиванием Ксении Максимовны.

Пока я всё это сводил-пересводил, раз по пять каждую из 14-ти вещей, мы давали с Катей какие-то концерты, а с Тёмной мы пели мои новые, специально для неё написанные песни, которые тоже долго и мучительно сводились хотя бы и в демо-варианте, и вообще жизнь не стояла на месте.

Наш последний концерт с Катей состоялся не иначе как в Рождество, 7-го января 2007-го года. Всё было, в принципе, как я хотел: ширма (внутри которой сидел на сей раз Никритин (http://nikritin.livejournal.com/) с перкуссией), большой бордовый крест, созданный мною собственноручно из того же 4-х-сантиметрового бруса (то есть всё чики-чики: 4 х 4 = 16 = 7 — фирма веников не вяжет!:)), на котором был «распят» маленький микшерный пульт — всё было хорошо — только звук был говно — звукорежиссёр пришёл через пять минут после заявленного времени начала концерта.

Потом я, как уже стало обычным, полночи разбирал ширму и крест, увязывал их верёвочкой во вполне себе вязанку аккуратных бордовых дров; потом ждал заказанного такси-универсал (другие машины просто не подходили); потом наконец, уже к утру, оказался со всем своим скарбом, ни говоря уже о гитарах и клавишах, дома.

В принципе, мы оба чувствовали, что этот концерт — последний. Катя даже написала что-то на эту тему у себя в дневнике. Нет, не в виртуальном. Блога у неё нет. Кстати, как и у Тёмны. Просто в тетрадке.

Где-то к концу марта я всё свёл и отмастерил. Свёл средне. Отмастерил тоже средне. Аранжировщик из меня конечно получше, чем звукорежиссёр. Да, это был просто классический случай Пирровой победы. Да, именно Пирровой. Но… всё-таки Победы:).

Мы продолжали встречаться с Катей на студии. Уже просто случайно, не договариваясь о встречах заранее. Мы по-прежнему ходили вместе курить, говорили о наших детях, что-то про свои семейные хрени. Так, банальный трёп сослуживцев. Поломалось. Впрочем, оба мы были достаточно деликатны друг с другом. Никакого, фигурально выражаясь, «битья стёкол» — лучше даже сказать, «плевков в зеркало» — как, например, с Тёмной.

Где-то в апреле 2007-го я, наконец, передал Кате готовый альбом. Она вежливо сказала «спасибо». Потом ещё что-то сказала, послушав, что где-то там что-то ей показалось странным по обработке на вокале в одном месте перед вторым или третьим припевом в какой-то там песне…

И я совершенно переключился на Тёмну.

Катя бывала на студии не каждый день, но когда Тёмна приходила писать вокал, она всегда, по странному совпадению, рано или поздно оказывалась на месте, совершенно, разумеется, не зная, что встретит там Тёмну.

К тому времени мы с Тёмной думали, что проект будет называться «Maximum Света». О «Новых Праздниках» мы с Катей больше не говорили. Просто перестали заводить речь.

Однажды в июле, когда, кстати, тоже вот-вот должна была приехать Тёмна:), мы с Катей вышли покурить на улицу, и я сказал: «Давай, может быть, сделаем другой проект, новый!»

— Если ты хочешь, то давай. У меня основной приоритет — мой проект, но я готова. Почему нет? — сказала Катя.

— Давай, может, будем делать твой? — предложил я.