Новые праздники-2

Да… И всё это было действительно долго и шло совершенно параллельным курсом с так называемой реальной жизнью, которая, согласно вселенскому закону инволюции, всё уплотнялась и уплотнялась. Слава Богу, на сей раз у меня хватало ума между различными этапами этой записи (а происходила она, понятно, далеко не каждый день и даже не каждый месяц) не скидывать промежуточные этапы на кассету для прослушивания дома, как многие тогда делали (да, несмотря на то, что вроде это всё было совсем недавно, каких-то пять лет назад, мне и самому трудно представить себе, что тогда ещё аудио-кассеты были ещё в большем распространенни, чем CD-болванки) — и это, в свою очередь, давало мне возможность, каждый раз приходя в студию, радоваться тому, какая, оказывается, тут у меня постепенно, потихоньку-полегоньку, складывается «сама собой» вполне себе неплохая музыка в то время, как в так называемой «реальной» жизни происходит у нас с Да такое великое множество, в сущности, полной хуйни. Ясен месяц, что если б я всё время слушал всякие «промежутки», то этой нечаянной радости я был бы лишён, а тогда жизнь моя была бы уже совсем беспросветной (смайлик делает «козу» сам себе до тех пор, пока в глазах его окончательно не темнеет:)).

Где-то месяцев через семь-восемь, к лету 2002-го года, когда были уже записаны барабаны (что означает, что для Дольского, в свою очередь были мною написаны все тексты, и некоторые из них, кстати, пришлось по паре-тройке раз переписать, пока ему всё не понравилось); когда был уже записан бас, для чего мне пришлось занять-таки у Гаврилова 150 баксов, которые я потом счёл возможным с него удержать как аранжировщик двух его песен, которые он записывал в то время на студии в МДМ (то есть реальной работы, как вы понимаете, было сделано как минимум на 800 (смайлик бренчит на счётах:)), а по моим сегодняшним расценкам прямо-таки на 2 штуки); когда были уже записаны клавиши, частично на моём «Korg(е)», а частично на так называемом «крокодиле» («крокодил» — это такой зелёный-зелёный советский аналоговый синтезатор-электроорган «Юность», образца начала 70-х, которые Ваня Марковский некогда тупо спиздил в одной из донецких школ, а потом уже московские мастера усовершенствовали его путём установки на нём различных фильтров, а также колеса, работавшего и как питч-бенд и как модуляция), каковой, короче, электроорган Ваня любезно дал мне совершенно безвозмездно на запись — так вот, когда всё это было сделано, встал реальный такой вопрос — а кто ж это всё будет петь? — ведь не я же, в самом деле! (Смайлик снимает ермолку — вероятно, с кем-то здоровается:).)

Нет, нет и нет, ещё раз вам повторяю, участие в этом Тёмны исключалось мной совершенно. Да, расстались мы более чем мирно, но оба были уверены, что, так или иначе, но… навсегда. То есть когда «Новые Праздники» всё-таки возродились в виде нашего с ней творческого дуэта, который стали уже реально крутить по радио и писать о нас в глянце, то это было уже чем-то исключительно необычным; чем-то таким, к чему применимо, пожалуй, разве что слово «чудо», а то и вовсе «судьба».

Сначала я думал, что это может спеть сестра терменвоксистки Яны Аксёновой, вокалистка Лана — то есть тоже, по сути дела, своего рода Тёмна. И я даже дал ей варианты этих песен с моим контрольным вокалом на пробу и всё такое. Однако по поводу Ланы у меня с самого начала были некоторые сомнения. В принципе, мне всегда нравилось, как она поёт; мы неоднократно делали что-то вместе в рамках «e69» (© проект Константина Аджера); вместе же летали в Австрию с тем же «e69»; я слышал также, как она поёт стандарты и пр., но… у меня были весьма серьёзные сомнения в том, что она могла бы всерьёз проникнуться именно моим материалом. Нет, скорее всего, она неплохо бы всё спела, но… проникнуться она бы вряд ли смогла.

Был вариант обратиться к Шостаковской, которая не будучи профессиональной вокалисткой, поёт при этом чуть ли не гениально, но тут тоже были свои «но». Как и большинство девушек знака Близнецы, Ира является человеком сверхъэмоциональным и в хорошем смысле буйным, что порой создаёт всё же некоторые препятствия для масштабной и продолжительной методичной работы.

Так и вышло, что в конце концов я всё же написал пространное электронное письмо Тёмне, в котором спрашивал её о возможности привлечения к этому делу кого-нибудь из её талантливых учениц (а к этому времени Тёмна уже два года преподавала в Колледже Джазовой Импровизации в Москворечье, который некогда сама и заканчивала), но, вместе с тем, сколь прозрачно, столь же, впрочем, и вяло намекал ей, что был бы весьма рад, если бы в этом всё же приняла участие она сама непосредственно, коли, паче чаяния, ей покажется это, в порядке бреда, столь же забавным, как и мне. (Смайлик не то улыбается, не то краснеет:).)

Через некоторое время — конечно, не сразу:) — она ответила мне, что, пожалуй, можно попробовать. Тон её ответа был хоть и шутливо доброжелательный, но вполне при этом официальный.