Новые праздники

Что касается покорного служки, то я прекрасно себе отдаю отчет, что все мы люди-гОвна, не исключая самых прекрасных женщинок (да и вообще без них никак и ни в чем не обходится), и что никто никому сто лет как на хуй не падал, то бишь, ещё родиться не успел, а уже на хуй не падала никому чья-то там вечная душа, и все мы лжем не со зла, а от того, что просто лжем, и предаем когда, то на самом деле не предаем, а стремительно мутируем плюс обстоятельства, опять же, какая уж жизнь без обстоятельств, без обстоятельств никакая жизнь решительно никак невозможна, и то, что я занят вашей непокорною писаниной вашей же покорной, блядь, госпожи, ибо от мужчины у меня только хуй и ориентация исключительно на женский пол, — это, конечно, происходит не потому, что так надо хоть какой-нибудь твари, включая нашего Господа, или там какой-нибудь пассионарный процесс можно тоже легко от нЕ хуя делать сюда приписать, а просто потому что у меня в голове так карта легла, а у вас сейчас тоже очевидно как-то по-своему она в вашей голове, в каковую вас безусловно ебать-колотить, улеглась, раз уж вы до сего места дочитали, и у всей ебаной вселенной голова безвольно свисает с плеч, клонится, клонится вниз, и самым лбом в клетчатый и тихий океан, разложенный зачем-то на этом столе, очевидно потому, что какая-нибудь ещё карта, у кого-то, может даже и у хозяина повиснувшей (между ушей. Мудак! Разве так говорят, повиснувшей?! А мне нравится!) головы, как-то опять же легла.

Честно говоря, я почему-то никак не могу набраться мужества и сказать прямо и просто несколько простых и банальных слов. Во-первых, да, я мудак, графоман и не писать не могу. Оправдывает меня то, что испугавшись некоторой нарисовывающейся статичности в собственных текстах я после того, как накропал божественную комедию «Вася», решил не писать до тех пор, пока не поменяется моя голова, чтобы не писать всю жизнь одинаково и вследствие этого скучно, как все писатели. Кроме прочего, я бы сейчас, спустя уже целых восемь месяцев так и не начал писать, если бы не те обстоятельства, ради изложения которых я и затеял эту очередную скучную и печальную повесть, которая по всей видимости, во всяком случае, для меня, обещает стать существенно более печальной, нежели «Ромео и Джульетта» в переводе господина Пастернака.

Во-вторых, я думаю, как и все слабые, а слабые — все, люди, что вот может мой жизненный опыт и моя, ебена мать, человеческая и божественная трагедия, быть может и послужит кому-то хорошему, доброму и чуткому уроком, предостережет его, трогательного такого и милого, от моего говна, каковое не по своей воле жую. А если (ну это уже, конечно, просто ни в какие ворота не лезет, ибо это даже не просто несбыточные мечты, а уж прям не знаю до какой степени дерзкий полет фантазии), таковых хороших, добрых и чутких будет целых несколько (юноши и девушки), и если, паче чаяния, одна из девушек полюбит одного из юношей, а он, что уж совсем невероятно, полюбит так же, всем сердцем, ее; то, возможно, они, хоть и обязательно будут несчастливы, но, может быть, все-таки не из-за того, из-за чего так несчастен их покорный старший братец.

В-третьих, как я уже говорил, у меня больше нет друзей, и с некоторых пор нет моей единственной девочки. Дай бог ей здоровья, счастья, и хорошо бы ей все-таки завести себе настоящую семью и ребенка; Господи, дай ей тот вариант Счастья, который так нужен ей, и который я не могу ей дать. Извините, я мало каши ел. И слишком много её, каши, выбрасывал. Поэтому, как вы понимаете, мне выпиздеться необходимо.

Но в этом есть и свои хорошие стороны: у меня хорошее чувство стиля, легкий слог, изящные и смешные литературоведческие прикольчики, поданые в ненавязчивой форме, да и потом, может действительно предостеречь кого смогу.

Таким образом, не устраивая суеты в собственных карманах, что я могу себе позволить, потому что по знаку Зодиака я — водолей, вследствие чего недостатка в словах я никогда не испытываю, если, конечно, нахожу в себе силы открывать рот на действительно интересующую меня тему, я собираюсь просто и по порядку изложить вам историю своей жизни. Не пугайтесь! Речь пойдет только о последних полутора годах, в течение которых я, собственно, и потерял молодость, веру в себя, свой настоящий искренний смех, идеологию, Вечную Любовь, чувство юмора и способность ужасаться, да и вообще как-то реагировать на эти объективно чудовищные перемены.