Новые приключения Чебурашки

Шесть подписей ясно заверяли Петруся, что это не утка. Письмо было запечатано и переправлено в Союз.

На следующий день было получена записка, в которой было всего четыре слова, но было видно, что автор сильно трудился, выводя их:

"Преежжайти. Ждем с нитирпенеем.

Пятрусь."

После получения письма настроение у отряда резко ухудшилось. Сердца болели и ожидали беды.

Военным вертолетом ВВС Германии их доставили к границе, оттуда на перекладных лошадях, на санях, по этапу на собаках группа прибыла в Улан-Удэ.

Часть была окружена колючей проволокой под высоким напряжением.

– Наверное, что-нибудь секретное. На нас кладут высокую ответственность, – предположил Иванушка.

Им навстречу вышел легендарный Петрусь. Это был небольшой коренастый человек с ярко красным лицом и носом, отдающим синевой. По сравнению с ним Чандр казался домашним котенком.

Шел он, пошатываясь, и, подойдя к группе, воткнул АКМ стволом в землю и, опершись на него, громко рыгнул; в воздухе запахло перегаром.

– Здоров... – он лениво козырнул, подняв руку к подбородку.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Чандр, усмехнувшись и отряхнувшись.

Это вывело солдата из себя. Он заорал «Молчать!!!» так, что с ближайшей березки осыпались листья, а потом, сжав кулак с большую пивную бадейку, опустил его на голову Чандру, который, войдя по колено в мягкую таежную землю, потерял сознание.

– За мной!!! – рявкнул Петрусь и лениво побрел к КПП. Группа шла за ним след-в-след, выписывая такие кренделя, что не приведи Господь.

Возле одной из казарм, представляющей из себя груду бревен, наваленных как попало и сбитых костылями от шпал, Петрусь остановился.

Никто не видел, где он нашел дверь, но каждый почувствовал ласковый отеческий пинок под зад и, влетев в казарму, растянулся на полу. Внутри было просторно и уютно. В шесть ярусов стояли кровати; на мягких подушках, набитых песком, под теплыми одеялами, состоящими из двух листов газетной бумаги, лежали бойцы. Все они, в основном, были не очень трезвые, точнее – очень нетрезвые.

– Здорово... – Гена попытался изобразить улыбку, но от волнения получилась чудовищно жуткая рожа.

Откуда-то сверху раздался пьяный голос:

– Мужики, пополнение!

Тут же автоматная очередь срезала все пуговицы с парадной «тройки» Гены. Из другого конца казармы прилетел сапог шестьдесят восьмого размера и поставил Аленушке большой синяк под глазом.

Открылась дверь, и на пороге появились Петрусь и солдат на костылях, который нес комплекты обмундирования.

– Шо, ужо познакомились? – улыбнувшись, спросил Петрусь, посмотрев на Аленушку. Потом он выпил литровую баночку самогона, козырнул и вышел.

При более близком знакомстве с однополчанами выяснилось, что солдаты в казарме делятся на две политические партии:

а). Те, кто бьет.

б). Те, кого бьют.

Была еще третья политическая партия, правда, не столь многочисленная:

в). Те, кого убили.

Вновь прибывших записали во вторую партию.

Глава вторая

Первые дни (впрочем, как и все последующие) были тяжелые: в партии было много работы – чистить картошку, продувать макароны, мыть санузлы и выполнять прочие мелкие общественные поручения. Лица вновь прибывших были покрыты синими пятнами и кровоподтеками. У Иванушки на шее красовался след солдатского сапога.

Однажды ночью в казарму маршевым шагом на четвереньках вошел Петрусь, и, громко икнув, приказал одеться и выходить на ночные маневры.

– Ась?! – спросонья закричал Чебурашка.

– Карась! – ответил Петрусь, нанося ему удар по ушам тумбочкой.

Ночные маневры заключались в том, что каждому выдали белый маскхалат и автомат со штык-ножом, или штык-лопатой, штык-вилами, штык-граблями (Чебурашке достался автомат со штык-косой, а Аленушке – со штык-молотилкой).

Потом их выгнали в Подмосковье и заставили убрать картошку так, чтобы враг не засек.

Белые маскхалаты весело ползали по полю в сорок гектар, а Петрусь сидел на ящике со снарядами и курил, кидая окурки в ящик.

Первая картофелина, выкопанная Ржевским, оказалась противотанковой миной, оставленной немцами в сорок втором году. Ему положительно везло на боеприпасы. Он выкопал еще мину от миномета, бочку с горючим для планеров, три авиабомбы, пятнадцать ракет «Stinger», четырнадцать патронов от пневматической винтовки и одну присоску от детского пистолета. Потом он раскопал шахту ракеты стратегического назначения и полночи мучился, вытаскивая ее [ракету]. К четырем утра он сложил это в одну общую кучу, оказавшуюся метров в тридцать высотой. Наконец, ему удалось выкопать единственную картофелину, которую он торжественно возложил на вершину кучи.

Зная, что Петрусь будет ругаться, Ржевский решил покончить жизнь самоубийством и бросился грудью на детонатор мины. Раздался мощный взрыв, и на месте кучи оказалась воронка, подобная Аризонскому кратеру, куда взрывом снесло всю бывшую, существующую в этот момент и будущую картошку, а на вершине сидел Ржевский в оплавленном маскхалате.