Новые приключения деревянной девочки, или Возвращение Буратины

Может, он и еще что-то хотел сказать, да только вторая рука Буратины также увеличилась до несколькометрового размера и, сделав пальцы колечком, отвесила такой мощности щелбан, что гопник качнулся и сел на пол. Вокруг его головы чирикая закружились маленькие синие птички, а глаза выкатились из орбит и вращались. Зал разразился аплодисментами — все одобрительно хлопали Буратине.

Чуть придя в себя, гопник хорошенько рассмотрел благородную зрительницу и, увидев её длинный носик и то, что девочка, как и сам гопник и его несчастный товарищ, настоящая живая кукла, да к тому же из дерева, радостно воскликнул: «Глядите, это же Велулик!» И Эльмонт-эмо-бой подхватил: «Ба да это живая Велулик!»

И тут на сцену высыпала вся труппа театра, и все радостно закричали: «Велулик, Велулик, Велулик — она здесь, она с нами, она такая же, как мы, она пришла к нам наконец-то, Велулик, это Велулик — радость-то какая!» — кричали куклы на сцене.

Буратина вдруг поняла, что все эти куклы радуются именно ей и зовут именно её. На самом деле, всем ведь известно, что Велулик в переводе с древнекукольного «деревянная девочка»!

Буратина пулей взлетела на сцену, и все бросились её обнимать и целовать. Как же радовались куклы, встретив эту деревянную девчонку!

Зрители обрадовались не меньше, все кричали: «Браво, супер, круть!» Всеобщее ликование и радость охватили зрительный зал!

Вдруг откуда-то сбоку из-за сцены появилась косматая бородатая голова с очень злобным выражением лица. За головой проследовало грузное мощное тело, одетое в длинный шелковый халат, борода волочилась почти по самому полу. Бородач, прихрамывая на кривых коротких ножках, шел прямо ко всей это веселой компании, обосновавшейся на сцене.

— Хватит беситься, тупые бесполезные куклы, — зарычал бородатый верзила. Это был владелец театра 100-Дэ, некто господин Карабас Барабас по кличке Бешеная Борода.

— Ско-ти-на! — заревел он на Буратину. — Ты сорвала наше замечательное представление в 100-Дэ! Немедленно продолжайте! А ты деревяшка пойдешь со мной.

Он грубо схватил Буратину за шиворот и беспардонно поволок девочку куда-то в служебные помещения театра. Представление продолжилось уже без Буратины.

В кладовке, куда попала Буратина, хранились зрительные шлемы. Бородач снял с головы девочки шлем и установил его на специальный трубчатый станок, а саму Буратину повесил за капюшон высоко под потолок. Девочка видела, как прибор замигал лампочками, высасывая из обшивки шлема какой-то зеленоватый газ, вероятно, газ поступал в тяжеленные баллоны, которых в кладовке было очень много. Два войлочных рабочих с глазами-пуговицами проворно опорожняли шлемы, приезжающие в кладовку по миниэкскалатору, выкачивая из них этот непонятный газ. Он струился по прозрачным трубочкам и гофрированным шлангам прямиком в резервуары. Баллоны были промаркированы, на многих были написаны даты. Шоу, вероятно, закончилось, шлемы забавной вереницей поступали в кладовку, войлочные работники едва поспевали снимать их с ленты эскалатора. «Так-так, интересно-интересненько», — подумала Буратина.

8. Проблемы испаряются, а Буратина получает сказочный подарок от директора шоу в 100-Дэ

Оставив Буратину в кладовке, доктор развлекательных наук господин Карабас Барабас проследовал в свою гостиную. Настроение у него было прескверное.

— Проклятая девчонка, мерзкая вонючая Буратина! От неё так сильно пахнет апельсинами, что и задохнуться можно ненароком — маленькая апельсиновая какашка чуть не испортила мое уникально представление в 100-Дэ. Вот скотина какая, — тяжело дыша и плюясь прямо на пол, говорил бородатый директор.

Он намеревался основательно поужинать после неприятного казуса. Ведь зрители могли неадекватно отреагировать на подобные выходки кукольных артистов, они запросто могли потребовать возврата денег за билеты, а такого допустить было нельзя! Слишком высоки ставки аренды, слишком велики проценты по кредитам, слишком тяжелы всевозможные налоги и отчисления, и потом, сбор зеленоватого газа останавливать ни в коем случае нельзя ни при каких обстоятельствах, это смерти подобно для уникального шоу в 100-Дэ.

Доктор потирал руки. Чтобы успокоить нервы, он должен хорошенько поужинать, только обжорство спасало его от стрессов, ежедневно возникающих в нелегкой работе над шоу. Ел он так много и так неаккуратно, что возьми вы гребенку и расчеши его длиннющую бороду, то нашли бы в ней немало интересного и омерзительного: огрызки от яблок, и куриные косточки, и шелуху от семечек, и еще много чего не поддающегося описанию.

Склонившись над стальной кастрюлей, он поднял стеклянную крышку и заглянул внутрь, там в кипящем масле плавали купаты, два цыпленка и свиные ножки — от вида жирной пищи у Карабаса выделилась слюна, и он раздраженно ткнул в еду ножом.

— Блин! — закричал разъяренный директор театра. — Да чтоб тебя, гадская Буратина! Из-за тебя я забыл подкинуть поленьев в камин и еда до сих пор не прожарилась!