Новые приключения дракоши?

 - Кто-то пытался пробиться. Уничтожить лаборатории.

 - Не вышло.

 - Да...

 - Лаборатории? Во дворце?

 - Какой Дворец, Александра? - Хирран даже гребень сложил от удивления. - Это Дом Проницающих. Рабочий дом. Сверху общие залы, комнаты совещаний. Внизу лаборатории. Как положено.

 Ага. Понятно, почему уцелевшие Проницающие устроили себе дом в пещере. Старые привычки.

 - Это же опасно! - вмешивается Кристаннеке.

 - Считалось, что это разумно. Если в лабораториях случится беда, то нигде не найдется больше магов, чтобы ее остановить. Это работало. До катастрофы.

 Стайка аррохи вспорхнула из провала, оборвав дискуссию.

 - Спускаемся? Александра, с тобой останется... - договорить Рэй не успевает.

 Какими бы ни были далекие строители могучего Дома Проницающих, все они предусмотреть не могли...

 Краем глаза я улавливаю очень странное движение рядом с Шиарри, успеваю заметить, как оживает рядом с ним статуэтка... даже не оживает, а просто шевелит крыльями... и происходит сразу несколько вещей.

 Сначала рушится стена. Она и так держится на честном слове, стенка, много лет назад пробитая непонятно чем... а сейчас не выдерживает. Она падает, сначала почему-то сверху, всего несколько камней... а потом вся каменная масса обваливается на пол.

 Барьер выдерживает аррохи, но не каменные глыбы. Нам приходится отступать, уворачиваться, а в клубах пыли это почти невозможно...

 А потом не выдерживает пол.

 И уходит из-под ног...

 - Мамочка, очнись! Мама! Мама! Мама!

 А, это Маришка. Опять возмущается молоком с пенками? Это у нее прямо ненависть на всю жизнь... Рик договорился, чтобы по утрам нам приносили молоко, а мое дите каждый раз шипит, что оно неправильное. И где она там эти пенки видит вообще?

 Сквозь сон я жалею, что не пригласила к нам маму. Дети цветы жизни, собрал букетик - подари бабушке.

 - Мама!

 Нет, поспать мне снова не дадут...

 - Что детка? - я открываю глаза... и три секунды слушаю радостный визг, а потом торопливую скороговорку.

 - Мам, проснись скорее, там Орро и дедушка держат, но они на всех не могут, а там далеко, а меня не пускают, а там Шиарри и дядя Рэй, и им плохо...

 - Что?

 - Леди Александра, хвала небу! - слышится дрожащий от напряжения голос чародея Гаэли. - Прошу вас, посмотрите, что с остальными...

 А мы влипли...

Глава 20

В голове сплошной туман, в ушах свист и гул...

 Что... случилось...

 - Мама, ой, мама, скорей! - верещит Маринка.

 И я "просыпаюсь". Зовет ребенок. Нельзя не проснуться.

 Первое, что я вижу в мутной пелене - это гора камней. И земли. Из нее торчит крыло. Черное... И хвост... красный. Нас засыпало? Вот почему я почти не чувствую половину тела... засыпало. А почему так голова болит?

 - Мама, ну же!

 Потому что дура!

 Нашла время для размышлений!

 Я рвусь в стороны, обдирая крыло о щебенку. Сначала камни подаются неохотно, словно не желая меня выпускать, и я бьюсь, как рыба в неподатливой сетке, что-то скрежещет, что-то бьет по лапе, так, что искры из глаз летят... и я, наконец, кувырком отлетаю к стенке. Камни с шорохом-скрежетом сыплются следом, на пол безжизненно оседает, распластывается тело в алой чешуе.

 - Рррош!

 - Жи... вой... - выдыхает алый. - По... потом со мной...

 - Александра, барьер, барьер! Ну скорей же.

 Голос Гаэли звучит совсем глухо, словно он кричит, держа на плечах непосильную тяжесть.

 А так и есть. Кое-как протерев глаза, я вижу старого мага совсем рядом, и его дрожащие ладони выставлены вперед, словно поддерживая что-то. Или отстраняя. А перед ним... перед ним...

 Если я выживу, я никогда в жизни не хочу видеть такое: сплошная серая туча клубится перед еле заметной, тонкой защитной пленкой, голодная, жадная, смертоносная туча. Сколько здесь аррохи?

 Десятки? Сотни? Или тысячи?

 А пленка такая тонкая...

 На этот раз барьер получился мгновенно. Я просто вздохнула - и вот он. Полупрозрачный, искрящийся энергией, он прокатывается по земле голубоватым туманом и, перехлестнув через фигурки Гаэли и Марины, взвивается вверх, как цунами на мелководье. Выше, выше голубая волна - и вот она уже накрывает нас, кусочек коридора, Маришку, деда Гаэли...

 С едва слышным хлопком лопается старый барьер, но это уже неважно. Все. Успела. Все...

 - Марина... - слова из пересохшего горла выходят, как вода из засыпанного гейзера - слабо, еле слышно. - Иди сюда...

 Мой ребенок, всхлипывая, поворачивается ко мне... и кричит.

 - Мама, сзадиииии! Сзадиииии! Обернись!

 Что? Что тако...

 Ох. Груда камня за моей спиной продолжает ходить ходуном, рассыпаться, высвобождая заваленные тела, и я не сразу поняла, почему крик. Такой крик.

 Из щебня, рыча, выпрастывает туловище и хвост второй алый близнец, бьется, отбрасывая камни, зеленый дракон... а следом за ними из груды камней медленно поднимаются они.

 Аррохи.

 Они тоже... их тоже засыпало вместе с нами. В тот момент, когда нас швырнуло сюда и прежний барьер перестал работать, они тоже были затянуты, придавлены этой грудой ломаного камня. И теперь оказались внутри барьера.

 Вместе с добычей.

 С нами.