Новые приключения капитана Шпарина

На соседней осине, рядом с той, под которой он устроился, орудовал дятел. На Шпарина летели отходы его деятельности в виде небольшой стружки, но он не был на него в обиде ─ какой-никой, а сторож. Проку от этого сторожа оказалось мало, Шпарин понял это, когда приканчивая последний бутербродик, потянулся к фляжке с водой, набранной утром из маленького родничка.

Хрустнула сухая ветка.

Дятел продолжал заниматься ударным делом.

─ И как у тебя башка не отвалится? ─ продолжая жевать, прошамкал набитым ртом Шпарин и, уронив фляжку, полез в карман за пистолетом.

─ Сиди смирно, косоглазая морда! ─ раздался грозный голос, и из кустов высунулся ствол автомата.

Шпарин подавился и зашёлся в кашле. Кусты ольхи раздвинулись и перед ним появился розовощекий здоровяк в камуфляже. Коричневый берет, высокие коричневые ботинки, на широком коричневом ремне желтая кобура, над правым верхним карманом пятнистой куртки блестел золотом криво висящий овальный знак размером с донце стакана, с медвежьей мордой, точно такой, как на щите у дороги.

«Твою мать!.. Супонев!.. Немного другой, но это он! Не убиваемый особист! Ну сколько можно…». Шпарин прокашлялся, стряхнул хлебные крошки с куртки и, завязывая разговор, спросил:

─ Это у вас кто на ордене изображён?

─ Медведь. Национальная тварь, ─ ответил розовощекий здоровяк, поправляя знак. ─ То есть зверь.

«Он меня не узнает! И носяра целый. Пока. Какой же это по счету…».

─ Ордена за просто так не выдают, ─ польстил Шпарин в который раз воскресшему особисту. ─ Совершили подвиг, наверное?

─ Это не орден… ─ в некотором замешательстве от напора Шпарина ответил особист.

─ Я не косоглазый, у меня совершенно европейский тип лица. У вас какое звание? Полковник?

─ Капитан я, ─ опуская автомат, пробормотал Супонев. ─ Станет тебе полковник ноги по кочкам бить.

─ Получается, если на погонах по четыре звезды ─ то капитан, а если, к примеру…

Супонев сдернул берет, вытер головным убором голову и жадно вдохнул витающие в воздухе вкусные запахи.

─ Ты мне дуру-то не гони! Жрёшь, значит, здесь, пока мы за тобой по лесу бегаем, причём в воскресенье.

Шпарин пожал плечами.

─ Я здесь при чём? Бегайте, если есть желание. Каждый зарабатывает себе на обед сам, я вот грибы собираю, пожарю с картошечкой.

Из кустов вылез новый камуфляжник с автоматом, молодой, поменьше и пониже ростом, в таком же берете, с таким же золотистым знаком на груди и тремя желтыми «лычками» на погонах.

─ Пристрелить его, господин капитан, и все дела. И на Базу обедать. Я бы пристрелил. Разрешите?

«Вот сучонок…».

─ Ты кто? ─ ласково спросил Супонев, упирая ствол автомата Шпарину в грудь.

─ Прохожий… На сегодняшнее утро, ─ ответил Шпарин, пытаясь отвести ствол от груди.

«Совсем наш «калаш», только короче».

─ А может ты ещё кто-нибудь? Почему побежал?

─ Вам больше делать нечего? ─ отстраненно спросил Шпарин, думая о том, что придет в голову неубиваемому особисту, когда тот найдет пистолет.

─ Медленно встал и упёрся ручками в дерево.

Шпарина сноровисто обыскали.

─ Ого! Что это тут у нас!? ─ воскликнул Супонев, вытаскивая из Шпаринского кармана «ТТ».

Особист поднес пистолет к лицу и понюхал ствол.

─ Попался, шпионская морда! В кого стрелял?

─ У него тут цельный арсенал, ─ сказал молодой камуфляжник, когда содержимое карманов «шпионской морды» перекочевало на сорванную с «неё» же куртку, разложенную на траве.

Молодой камуфляжник повертел складной нож, «брегет», зажигалку и заинтересовался телефоном.

─ Чего это? Телефон? ─ спросил сержант, покачивая мобильником, зажатым между двумя пальцами. ─ Я таких не видал.

Отмахиваться от кровососущих было совершенно невозможно ─ резкое движение и особист или сержант его пристрелят.

─ Мина! ─ зло пошутил Шпарин, истерзанный комарами.

Ответ последовал молниеносно. «Шпионская морда» получила удар в грудь, а мобильник упал на куртку.

─ Идио-от!.. ─ корчась от боли, простонал Шпарин.

─ Со мной шутки плохи, ─ довольно улыбаясь, сказал Супонев.

За «шпионом» получил своё и молодой камуфляжник ─ прикладом автомата в то же место.

─ Прежде чем бросить, надо сначала подумать, лучше головой, а не тем местом, на котором сидишь! ─ назидательно сказал Супонев. ─ А если бы рвануло?

Мобильник на куртке зашипел, завибрировал, пополз и спрятался в рукав.

─ Во!.. ─ сказал Кесин, потирая грудь. ─ Чудеса!

─ … в столице продолжаются волне… ─ произнес из рукава телефон хорошо поставленным мужским голосом, на полуслове замолчал и через несколько секунд сквозь помехи продолжил:

─ … протестующие ворвались в мэрию Восьмого Округа… ранены трое полицейских… выдвинуты требования… стягиваются дополнительные силы… только что в редакцию… прошел сьезд… социал-демократы… с большим отрывом… объявлено о создании…

Рукав куртки зашевелился, мобильник выполз на свободу и, запев тенором арию на итальянском, задымил.

Особист отфутболил носком ботинка телефон в кусты и, склонив голову набок, всмотрелся в лицо Шпарина.

─ А я тебя, кажется, знаю! И статейки твои помню… Журналюга! Это ведь ты три года назад перебежал к конфедератам? Ты-ы!..

Ожили рации на плечах военных.