Новые приключения Карика и Вали

– Ой, нет… Пороха я, пожалуй, не выдумаю, – засмеялся Иван Гермогенович, – но я надеюсь, что мы и так не пропадём. Без пороха. Я ведь, друзья мои, биолог. Неплохо знаю жизнь окружающего нас мира, а эти знания сильнее всех взрывчатых веществ… А теперь, Карик, подбрось в костёр хворосту. Приятно сидеть, когда в огне потрескивают сучья.

Карик принёс охапку хворосту, бросил его в зелёный огонь и растянулся на земле, задумчиво поглядывая на костёр.

Все замолчали.

Весело трещали сучья и ветки. Дым столбом поднимался в небо.

Путешественники сидели у огня и думали каждый о своём.

Торопиться было некуда. Пока туман не рассеется, двигаться вперёд невозможно. Да и куда, в какую сторону идти? Где теперь маяк? Впереди? Сзади?

– Ну, – сказал профессор, – пока нам нечего делать, предлагаю спеть песню.

Ребята испуганно переглянулись.

«Что угодно, только не это», – можно было прочитать на лицах Карика и Вали. Слушать спокойно, как поёт Иван Гермогенович, могли бы только мёртвые. На всех живых голос профессора действовал, как удар дубиной по голове.

Жмурясь от дыма и закрывая лицо руками, Карик повернулся боком к дымящемуся костру и поспешно спросил профессора, который готов уже был запеть:

– А скажите, Иван Гермогенович, как вы догадались, что с нами случилось, и как вы нас разыскали?

– Очень просто, – ответил профессор. – Вы же выпили у меня почти полстакана жидкости… И это я, конечно, заметил.

– Но…

– И у меня было «но», – засмеялся Иван Гермогенович. – Выпить-то вы выпили, а вот куда после этого исчезли?.. Я целый час ползал по полу с лупой в руках, но… ничего… Понимаете? Никаких следов.

– Значит, мы улетели! – сказала Валя.

– Это слишком поспешный вывод, – остановил её Иван Гермогенович.

– Но мы же в самом деле улетели, – сказала Валя.

– Тем не менее я не имел основания предполагать этого, пока собака уважаемого фотографа Шмидта не разыскала ваши трусики и не бросилась на подоконник… Вот тут-то я и вспомнил, что, когда вошёл в кабинет, на подоконнике сидела стрекоза. И я готов был ручаться, что слышал комариные голоса, которые кричали: «Сюда!»

– Да-да… Это мы кричали.

– Сначала я подумал, что ослышался, но потом, сопоставляя одно с другим, я понял: шалунов утащила стрекоза и, если я хочу спасти их, я должен бежать в Дубки, к пруду, который зовут Гнилое болото.

– Но почему вы пошли сюда? – спросил Карик. – Ведь стрекоза могла утащить нас в лес, в поле…

– Нет, этого не могло быть, – снисходительно улыбнулся Иван Гермогенович. – Стрекозы живут около воды. В воду они кладут яйца, в воде родятся, в воде живут и растут стрекозьи личинки. У воды стрекозы обычно и охотятся. Но иногда в погоне за добычей стрекоза улетает от места постоянной охоты.

– И как далеко! – сказала Валя. – Ведь от нас до Дубков больше пятнадцати километров.

– Для стрекозы это не такое уж большое расстояние. Стрекозы за час покрывают расстояние в девяносто километров.

– Ого! Быстрее поезда, значит? Это, наверное, самые быстрые насекомые?

– Кое-кто из насекомых летает ещё быстрее. Так, например, овод летит со скоростью сто двадцать два километра в час. Так вот, зная, что стрекоза живёт около воды и что в пятнадцати километрах от города находится пруд Гнилое болото, где можно встретить тысячи стрекоз, я и решил искать вас в окрестностях этого пруда. Есть, правда, в нашей местности ещё один пруд, но он расположен в трёхстах километрах от города. А уж оттуда вряд ли могла прилететь стрекоза. Всё-таки стрекозы охотятся в том районе, где родятся, где живут постоянно. И как видите, я не ошибся.

– А вы не хотите послушать, что с нами случилось? – спросила Валя.

– Ах да… Конечно… Я рад буду услышать ваши рассказы, – забормотал Иван Гермогенович. – Ну, ну, рассказывайте. Это должно быть очень интересно.

Он обнял ребят за плечи и протянул пятки к огню. Карик и Валя стали наперебой рассказывать, что с ними было после того, как они выпили чудесную жидкость.

Слушая ребят, профессор понимающе кивал головой и без устали приговаривал:

– Совершенно верно… Всё понятно…

– И мне всё понятно, – сказал наконец Карик. – Но всё-таки я не всё понимаю.

– Да? Чего же ты не понял?

– Почему в гнезде у подводного паука сначала можно было дышать легко, а потом мы чуть было не задохнулись?

– Очень просто, – ответил Иван Гермогенович. – Судя по твоему рассказу, я думаю, вы попали в лапы к подводному пауку аргиронету… Аргиронет – это значит «серебряная пряжа». Зовут его также паук-серебрянка… Он строит под водой гнездо, похожее на водолазный колокол. В таких колоколах водолазы опускались когда-то под воду. Но этот колокол не больше грецкого ореха. А держится он, не всплывая, только потому, что с боков его удерживает паутина, прикреплённая к подводным растениям…

– Ого! – сказал Карик. – Мы еле пробрались сквозь эту паутину.