Новые приключения Незнайки: Снова на Луне

– Однако когда-нибудь в жизни наступает время, – произнес он, подняв вверх указательный палец, – когда информационный бизнес перестает удовлетворять широкую, неординарную натуру… Не кажется ли вам, господин Болтик, что такое время для вас уже наступило?

Болтик растерялся. Он все ещё не понимал, к чему клонит управляющий делами миллиардера Пупса.

– Работая на публику, – продолжал Гризль, – вы направляете свой талант в никуда, бесцельно распыляете его, получая взамен жалкую популярность и жалкие гроши. Но публика неблагодарна: как только она вами насытится и у неё появится новый кумир по части сенсационных разоблачений, про вас забудут. Вас даже никто не пожалеет, потому что вы для них бесцеремонный и циничный проныра, который всегда найдёт для себя какое-нибудь грязненькое, но хорошо оплачиваемое дельце. Вы останетесь без капитала и положения в обществе, в лучшем случае на должности редактора какой-нибудь дешёвенькой жёлтой газетёнки, в суете ежедневной текучки и в полнейшем забвении. Горение яркой звезды внешне эффектно, но – увы! – весьма быстротечно, господин Болтик. Подумайте о своём будущем, пока не поздно, ведь вы очень смышленый коротышка.

Болтик не нашелся что сказать и почесал карандашом за ухом.

– А между тем многие коротышки очень ловко устраиваются в этой жизни, – продолжал Гризль своё мягкое давление.

– Конечно, господин Гризль, вам в жизни очень повезло.

– Я, конечно, не имел в виду себя, но раз уж вы сами заговорили… Знаете, почему мне повезло?

Болтик пожал плечами.

– Потому что я не пытался угодить всем сразу. Я служил интересам одного-единственного, но достойного во всех отношениях коротышки.

– Я понимаю, «Давилонские юморески» принадлежали господину Спрутсу…

– Да, для многих это не являлось секретом. Господин Спрутс вкладывал в газету хорошие деньги, а я печатал добротные материалы, хорошо отражавшиеся на авторитете и благосостоянии господина Спрутса.

– Ничего не имею против, – согласился Болтик.

Тут надо заметить, что и тот и другой предполагал наличие у собеседника портативного магнитофона, а потому отзывались обо всех упоминаемых коротышках весьма деликатно.

– И чем это для меня закончилось? – продолжал г-н Гризль.

– Чем?

– Тем, что господин Спрутс рекомендовал меня для работы секретарём и управляющим делами богатейшему коротышке нашей планеты господину Пупсу.

– Да, вы неплохо устроились.

– Хотя об этом не принято говорить… хотите знать, какой у меня теперь оклад?

– О!..

– Сто тысяч фертингов в месяц, или один миллион двести тысяч фертингов в год. И это не считая доходов от ценных бумаг!

Болтик выронил карандаш, который всё это время машинально вертел в руках.

– Как вы понимаете, такие деньги не очень-то легко потратить. Приходится вкладывать в недвижимость, золото, произведения искусства. Господин Пупс мог бы легко удвоить сумму моего оклада, если бы я попросил его об этом, но я не прошу.

– Наверное, вы очень ценный работник, – глухо произнес Болтик, опустив глаза. Сам он, после неудачи с открытием собственного телеканала, основательно влез в долги. Газету «Правдивые расследования» могли закрыть со дня на день… Доходы собеседника его ошеломили.

– Разумеется, – согласился Гризль. – Иначе я бы просто не взял денег. Эти деньги являются лишь малой частью той прибыли, которую получает господин Пупс благодаря моей неустанной и весьма плодотворной деятельности.

– Чего же вы хотите от меня? – спросил Болтик напрямик, устав от разговора, который его изматывал своей неопределённостью.

– Я хочу, чтобы вы начали работать на господина Пупса, – так же напрямик ответил Гризль.

– Что?

– Да, да. Я здесь по поручению именно этого господина. Миллиардера и, скажу вам по секрету, очень, очень неглупого коротышки.

Болтик наконец всё понял, однако находился в нерешительности. Его буквально разрывали внутренние противоречия. Он ещё не знал, чем закончится этот разговор.

– Стало быть, вы хотите купить меня со всеми потрохами? – произнес он с улыбкой, оттягивая время.

– Это уж как вам угодно, – сказал Гризль, – но за эти самые потроха, как вы изволили выразиться, господин Пупс для начала выплатит вам один миллион фертингов.

Карандаш в руках Болтика хрустнул пополам.

– В дальнейшем, – продолжал Гризль, – в процессе нашей совместной работы, суммы выплат, разумеется не будут исчисляться миллионами… Но обещаю вам, они будут очень, очень существенны.

Болтик поднялся, шагнул к окну, раскрыл его настежь и вдохнул полной грудью осеннюю прохладу. Постояв так с минуту, он прикрыл окно и сказал:

– Я могу обдумать это предложение?

– Разумеется, – с готовностью согласился Гризль. – Пока я здесь, в кабинете, можете обдумывать.

Болтик понял, что после столь откровенного разговора его отказ может иметь довольно опасные последствия. Ходу назад не было, и это, к его тайному облегчению, упрощало ситуацию. Он решил прямо сейчас заручиться маленьким и столь необходимым ему информационным авансом.

– Что за разговор был сегодня ночью в «Весёлом клоуне»? – спросил он, решительно повернувшись к Гризлю.