Новые приключения разведчиц

«Но я не играю в политические игры. У меня бизнес в Англии. Я честно зарабатываю себе на обеспеченную жизнь. Никого не финансирую. Мой капитал прозрачен, в нём нет криминала. Какие претензии ко мне лично?»

«Вопрос твой, Танюша, поставлен так, что ты хочешь обвести старого русского дурака вокруг пальца и узнать, что именно мы имеем против тебя. А я и не скрываю этого. Слушай: в1976 году ты уехала в Англию, прихватив громадное состояние своих предков в акциях, зарубежной валюте, в виде золота и драгоценностей. Затем ты присвоила состояние своих аргентинских предков, которое было не меньше российского. Причём ты оставила шиш без масла настоящему наследнику этого состояния — своему деду, который умер в нищете, так и не сумев добиться справедливости. Не по-русски это, не по-христиански. По-волчьи это, Танечка. Кроме того состояние, которое вы вывезли в Англию принадлежало уже не вам, а государству Российскому. Вы были подпольными миллиардерами, Корейко против вас был Павликом Морозовым, а Остапа Бендера не оказалось рядом».

«Чего вы от меня хотите?». Голос Татьяны дрожал, лицо побледнело.

Пичкиряев рассуждал, как бы, не слыша вопроса:

«Если хорошо покопать, то на Орурковскую линию можно целый Эверест компромата нарыть и на Гималаи в придачу. Кстати, куда это исчезла три месяца назад ваша сестра Катя?»

«Я даже не знаю, что она исчезла куда-то. В данный момент это меня не интересует вообще».

«Естественно, своя шкура дороже и ты правильно делаешь, что спасаешь её».

Пичкиряев достал из холодильника ещё бутылку конъяка, заказал по телефону обильный ужин, который был доставлен в номер, через десять минут. Они сидели вдвоём, Пичкиряев не забывал наполнять бокалы, причём следил, чтобы Татьяна пила несколько больше, чем он. Настроение улучшилось, темы разговоров стали более весёлыми. Пичкиряев начал «распускать руки», Татьяна принимала ухаживания. В какой-то момент она быстро сбросила с себя верхнюю одежду, генерал-майор изумился красоте её нижнего белья и идеальной фигуры. Она сошла с рекламного щита, подумал Пичкиряев. Он, простой русский мужик, никогда не видел сексуальных красоток в натуре, только в кино. Он был поражён, но в подсознании отметил, что всё идёт по плану. Татьяна увлекла его в постель и подумала «он будет у меня на коротком поводке». Ночь и весь следующий день они провели вместе в номере и были довольны друг другом….

17

Мамашку Тарновского называли русской Цирцеей, и на суде в Венеции поклонники бросали к её ногам чёрные розы. Арину можно называть русской Кали, пьяные островитяне бросали к её ногам разноцветные лианы. В рассматриваемых ситуациях последствия были разными, но одинаково ужасными. Женщины же были совершенно разные: у мамашки было две страсти: любовь и жадность. Вначале её действиями владела любовь, когда она кончалась, а кончалась она быстро, мамашкой руководила жадность. В противоположность мамашке, характер Арины был гораздо сложнее, противоречивый и непонятный. От природы Арина не была порочной, у неё полностью отсутствовало стремление к роскоши. Она была воспитана на коммунистических идеях и в сороковых годах успела сложиться как убеждённая комсомолка, свято верящая догматам партии. Арина принадлежала к числу высокообразованных интеллигентов, которые под влиянием жестокой эпохи могут превращаться в монстров, умеющих творить злодеяния и оправдывать их. В процессе войны мировоззрения Арины начали ломаться под влиянием фактов окружающей среды, расстрела отца, пленения мужа, и к маю 1945 года она освободилась от высоких идеалов и романтизма коммунистической идеологии. Она решила не возвращаться в СССР. Она и её больной муж обосновались во Франции. До 1974 года о жизни Арины и её метаморфозах ничего не известно. К 1974 году она состояла членом криминально-олигархической корпорации «Эдельвейс». Видимо, она была уверена в правоте своих действий, или стремилась к какому-то итогу, или напролом шла к своей личной цели. Пока это была тайна. Судя по текущим событиям, Арине доставляло удовольствие изображать богиню и вводить в заблуждение неразумных островитян. Делалось ли это ради прибыли? Вряд ли. Островитяне приносили своей богине много мяса со всевозможными приправами, напитки, шкурки животных, выпечку. Колония питалась этими приношениями три, четыре дня. Колонисты имели огнестрельное оружие и сами могли завалить любое животное, освежевать и готовить цивилизованные блюда. Что же заставляло колонистов устраивать спектакли перед папуасами, поддерживать имидж сверх естественной силы у «богини», создавать культ преклонения? Ответы на эти вопросы мог дать Пулково, вести которого в деревню, в свою хижину Зоя и Тарновский не решались. Они устроились в логове Пулково у костра, жарили тушканчиков, пили настойки и разговаривали.