Новые приключения Шерлока Холмса

— Смею вас уверить, мы вовсе не журналисты, — проговорил мой друг. — Я Шерлок Холмс, а это мой коллега, доктор Ватсон.

Глаза лектора за стеклами круглых очков расширились.

— Так вы тот самый детектив-консультант! — воскликнул он. — Позвольте спросить, неужели вы интересуетесь археологией?

— Возможно, — заметил Холмс, — вы читали мои статьи «Дедукция на основе строения геологических пластов» и «Древнеанглийские хартии как ключ к пониманию быта кельтских княжеств», хотя я публиковал их под псевдонимом. Однако нас привело сюда не это. Я был бы вам очень признателен за помощь в моем расследовании смерти сэра Эндрю Льюиса.

— Смерти сэра Эндрю! — повторил Эдгар. — Но вы, конечно, не считаете, что…

Холмс поднял ладонь:

— Нет, мистер Эдгар. Речь не идет об убийстве. Сэр Эндрю, насколько нам известно, умер от естественных причин, однако обстоятельства его кончины имеют странное сходство со смертями и болезнями, которые обрушились на Эддлтон после вскрытия Черного кургана.

— Вы что же, верите в так называемое эддлтонское проклятие? — спросил Эдгар.

— Разумеется, нет, — ответил Холмс, — но у меня имеются достоверные сведения, что после раскопок на деревню напал какой-то странный недуг. В интересах жителей Эддлтона — отыскать его причину.

— Но я не разбираюсь в медицине, мистер Холмс. Чем же я могу вам помочь?

— Просто расскажите о том, что вы помните о раскопках на Эддлтонском холме.

Убирая картинки для волшебного фонаря в длинные деревянные пеналы, археолог стал рассказывать:

— Это был излюбленный проект сэра Эндрю. Еще студентом он побывал на Эддлтонской пустоши и сам увидел, что на Черном кургане действительно не лежит снег и не растет трава. Конечно, он не верил в проклятие, однако считал, что курган имеет какие-то уникальные особенности.

И вот летом, около десяти лет назад, мы отправились туда, чтобы посмотреть, удастся ли нам что-то найти. Погода стояла отличная, Эддлтон — очаровательная деревушка, но я должен вам признаться, мистер Холмс: мы совсем недолго там пробыли, а я уже начал верить в проклятие.

— Почему же? — задал вопрос Холмс.

Эдгар указал на свои картинки:

— На мне лежала обязанность фотографировать для сэра Эндрю. Снимки вересковой пустоши, погребальных холмиков и прочего я сделал без труда. Не удалось мне снять лишь сам Черный курган. В первый же день экспедиции я щелкнул весь наш отряд на фоне кургана. Но фотография не получилась. Я решил, что дело в некачественной пластинке, поскольку все другие снимки этого дня удались на славу. Однако впоследствии я обнаружил, что все пластинки, на которых я пытался запечатлеть курган, испорчены.

— Каким образом испорчены? — уточнил Холмс.

— На всех очень мутное изображение, мистер Холмс. На каждой. Представьте: яркий солнечный день, я рассчитываю выдержку с точностью до секунды, а фотография выходит такая, будто я сделал ее посреди лондонского смога.

— У вас есть предположения, почему так могло произойти?

— Решительно никаких. Это продолжалось довольно долго, а потом прекратилось так же загадочно, как и началось.

— Ах вот как, прекратилось! — воскликнул Холмс.

— Да-да, — подтвердил Эдгар. — Мне удалось-таки снять курган. Муть вдруг исчезла, изображение прояснилось. Я так и не понял, что ее вызывало.

— Вы намекали и на другие осложнения, — заметил Холмс.

— Да, было и кое-что другое, — признался Эдгар. — В первые дни сэр Эндрю и еще несколько членов экспедиции заболели.

— Чем? — поинтересовался я.

— Деревенский врач не сумел поставить точный диагноз. Они страдали от тошноты и зуда. Поначалу мы списывали все на белье и еду в сельских гостиницах, хотя и жили на противоположных концах Эддлтона. Затем пополз слух, будто хворь распространяют здешние коровы или овцы, но это был плод раздраженного воображения наших занемогших товарищей. Однако болезнь внезапно прошла — как и мои фотографические злоключения.

— Что-нибудь еще? — спросил Холмс.

— У сэра Эндрю начались личные неприятности. Из Лондона приехал его сын. Понимаете, этого юного идиота выгнали из армии за долги. Позорная история привела отца в ярость, к тому же сын еще и выпрашивал у него деньги, все время досаждал ему, вертелся возле гостиницы, где тот жил. Сэр Эндрю не уделял ему внимания, и тогда он являлся на раскопки и продолжал изводить его просьбами. Сэра Эндрю это очень отвлекало от работы.

Рассказчик ненадолго умолк.

— А потом молодой человек заболел. Не как остальные, а очень серьезно. Мы как раз заканчивали раскопки, и сэру Эндрю пришлось вернуться в Лондон, оставив больного сына в Эддлтоне. Из столицы он прислал к нему лучших врачей, но они не помогли. В считаные недели парень сгорел. Легко было поверить в проклятие, не так ли?

— Согласен, — подтвердил Холмс. — А когда вы вернулись, в газетах уже поднялась шумиха.