Новые приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона в России. Дело «Медного всадника»

— Чай пил, — ответил Холмс, — настоящий английский чай. Соскучился по Лондону, знаешь ли. И тебе привез, держи. — И Холмс протянул опешившему Ватсону небольшой серебристый термос.

— Ты изучил информацию по делам этих, так сказать, маньяков? — Холмс скинул ботинки и прошел к дивану, устало сел и прикрыл глаза.

— Да, изучил, — с нажимом ответил Ватсон, крутя в руках термос. Можно подумать, что у него есть хоть малейшая возможность не изучить и отклониться от курса, заданного Шерлоком.

— И что?

— И то… Я исследовал все двенадцать дел. Что я могу сказать… Жертвы… Все они очень разные, из разных социальных слоев, из разных частей города или области. Убиты все с особой жестокостью, всех пытали и истязали до наступления смерти. Тут и удушение, и утопление, и использование огня, и даже натравливание бойцовских собак. В некоторых случаях способы пыток и убийства похожи, что позволяет говорить о нескольких сериях, но есть отдельные убийства, никак не связанные с остальными. Шерлок, у меня от одного прочтения этих дел волосы поседели. Это какой-то ужас.

— Джон, друг мой, седина добавляет элегантности мужчине. Только я не просил тебя пересказывать то, что я и сам знаю. Я тоже все изучил, пока ехал домой. Что ты заметил необычного? — Шерлок поднял ноги вверх и опер их о спинку дивана.

— Ты пытаешься создать приток крови к нужному органу?

— Вроде того… Так что насчет необычного?

— Я знаю, во что ты играешь, Шерлок, поэтому предлагаю сразу перейти к завершающей фазе игры: я не заметил ничего необычного. А теперь давай твой фееричный финал, я тебя слушаю. — Ватсон присел на стул рядом с диваном, слегка наклонился к лицу Шерлока и повернулся к нему правым ухом.

— Наказание, Джон, — громко и четко прошептал Шерлок, быстро единым движением встал на ноги и пошел в свою спальню, но на полпути обернулся. — Это не просто пытки, истязания, убийства. Это наказание. Жертв заставляли чувствовать себя беспомощными, униженными. Испытывать не только боль, но и ужасный стыд. Все они частично или полностью раздеты, хотя следов сексуального насилия нет. Их раздевали еще и для того, чтобы жертвы понимали — такими их найдут.

— То есть у нескольких садистов обнаруживается похожая мотивация?

— Why not, why not… Есть еще кое-что, но это надо проверить — завтра. Доброй ночи, Джон. — И Шерлок закрыл за собой дверь.

— И тебе сладких снов, — вздохнул Ватсон и налил из термоса чай в фарфоровую чашку с изображением хижины среды густого леса.

— Хм, а чай действительно великолепный, прямо как дома, — причмокнул от удовольствия Ватсон и отпил еще глоток.

Двумя годами ранее

Петр поставил на компьютерный стол большую чашку горячего кофе с молоком. Подул, отхлебнул — все не то. Вот мама его всегда делала вкусный кофе — такой, как он любил. Жалко, что она уехала, но он не стал ее удерживать: жить с ним невыносимо, он это прекрасно понимает, а быть его обслугой она не обязана.

Петр зашел на страницу Агнии в Facebook. Он начинал беспокоиться, потому что ее уже два дня не было в сети. Страница почему-то подгружалась очень медленно, словно нехотя. Петр даже не сразу смог прочитать то, что увидел в новом посте. Перед глазами поплыло, Петр ухватился на край стола, а затем резким дерганым движением руки смахнул чашку с кофе на пол.

— Нет! Нет! — закричал Петр, схватился за не слишком чистые взлохмаченные волосы и завыл совершенно по-волчьи.

Он медленно сполз с кресла и лег на пол, свернувшись и уткнувшись носом в свои коленки.

Ужасно даже не то, что случилось с Агнией, а то, что он не сможет ее увидеть даже сейчас. Он не сможет выйти из дома, потому что это больнее и страшнее всех мучений, это даже хуже, чем умирать.

Петр уже много лет не покидал дом. И больше ни за что, никогда… Даже ради Агнии, ради кого или чего угодно…

— И куда мы приехали? — спросил Ватсон Шерлока, когда они остановились у двухэтажного кирпичного дома с большой стеклянной террасой.

— Нина Бахеева, вдова одной из жертв, любезно согласилась с нами пообщаться, — ответил Шерлок и быстро вышел из машины, ступив на дорожку из гравия, окруженную кустами белых роз и лиловых гортензий.

Нина, невысокая худая блондинка с тонким носом и короткой стрижкой, встретила гостей в лавандовом платье до пят с длинными рукавами, усыпанном серебристыми звездочками.

— Проходите в комнату, — осипшим голосом сказала Нина, улыбнулась и поправила рукой элегантный голубой платок на шее.

Нина принесла на подносе кофейник и крохотные печенья в маленькой вазочке и поставила на низкий столик у большого белого кожаного дивана. В комнате почти вся мебель была белого цвета, и только расположенный на стене напротив дивана прямоугольный портрет Нины, изображенной по пояс на фоне утреннего сада, выделялся яркими тонами.

Шерлок подошел к портрету и присмотрелся к нему, прищурив глаза:

— Какая красивая работа. Вы сами заказывали, или Семен Петрович вам подарил?

— Родители Семена, — хрипло ответила Нина и закашлялась.

— Вы болеете? — забеспокоился Ватсон. — Давайте я кофе горячий налью.