Новые приключения во времена Людовика XIII (СИ)

-Капитан мушкетеров очень ценит его и его друзей. Все четверо первые шпаги Франции.

-Что еще?

-Г-н де Арамисец живет в Париже с семи лет, но сам он из Прованса. По-моему, госпожа Жули, родных у него не осталось.

-Это все?

-Нет, конечно!

-Говори далее, Мари, только, гляди, ничего не напутай!

-Я очень приглянулась Жану, и он мне рассказал, сколько у них было приключений! Боже мой! Однажды г-н де Арамисец даже был брошен в Бастилию за какую-то злую шутку над его Высокопреосвященством кардиналом де Ришелье.

-О, боже мой!

-Жан клянется, что его господин очень знатен, но, похоже, привирает.

-В мушкетеры берут самых достойных, не забывай это!

-Да, г-жа!

-А его рана?

-Легка! - Мари томно вздохнула.- Жан говорит, что быстро заживит ее. И еще вот что, госпожа, - завтра де Арамисец собирается встать.

-Безумец!

-Он хочет найти в Париже какую-то даму, - загадочно прошептала Мари.

-Даму!? Какую даму?

-Я приглянулась Жану, он и рассказал мне об этой тайне его господина! Эта прекрасная дама спасла его господина после дуэли с неким грубияном прямо у Лувра!

-Вы хотите отыскать меня, сударь? - прошептала Жули задумчиво. - О, найдите меня, прошу вас!

Губы ее дрогнули. “Найдите меня, г-н де Арамисец, ибо я хочу этого. Очень хочу”! И, стыдясь, не ожидая от себя самой таких слов, она резко встала.

-Мари, можешь идти! Хотя, постой! Ты, я надеюсь, не называла мое имя?

Мари обиженно поджала полные губки.

-Я не выдам вашу милость даже под пытками!

-Хорошо,- удовлетворенно сказала Жули. – Иди!

-И вот еще… Я не знаю, интересно ли вашей милости…

-Что- то еще?

-Знаете, г-жа, кого я еще встретила на улице Оружейников? Даже вы не сможете догадаться, кого, а вы столь проницательны всегда! Помните, как вы быстро указали на ту новую служанку, которая утащила вашу кружевную косынку! Ну, ту, обшитую золотыми нитями!

-Мари, говори прямо!

-Я встретила возле дома г-на де Арамисец еще одну посланницу из хорошего дома!

Жули окаменела.

-Она приехала узнать о здоровье г-на де Арамисец по приказу своей госпожи! Хотя Жан и уверял меня, что его г-н не влюблен в госпожу этой девчонки, я ему не верю! И не верю я, что у Жана нет ничего общего с той служанкой - она так неподобающе на него смотрела!

-Замолчи, Мари.

-Что, госпожа?

Жули выпрямилась. Глаза ее засверкали.

-Замолчи, Мари! И больше никогда, слышишь, никогда, не напоминай мне о нем!

-Но, госпожа Жули…

-Ты, наверно, думала, что он мне нравится!? Признавайся, думала? Ты думала, я поэтому хотела узнать о нем побольше и отправила ему с тобой фрукты? Так вот, это все - глупости, и мушкетеры короля меня ну никак не интересуют! Зачем мне интересоваться ими, когда у меня есть такие поклонники, как милый мой г-н де Бельфон!? Это был каприз, поняла? Всего лишь мой каприз!

-Да, госпожа.

-И не бегай больше к этому дурачине Жану!

Мари озадаченно сморщила лоб. А Жули круто развернулась, так что взметнулась пышная юбка, и уехала к королю Людовику.

Как она была весела в этот вечер! В Лувр сегодня собралось множество гостей, и все они не сводили восхищенных глаз с прелестной фрейлины королевы Анны. Жули танцевала, отчаянно флиртовала с кавалерами, даже спела несколько модных песенок. У нее был прекрасный чистый, сильный голос, правда, сегодня он почему - то дрожал, словно от сдерживаемых рыданий, но этого никто не заметил. Красавица Жули покорила в этот вечер все сердца. Все хлопали ей восторженно и искренне. И никто так и не узнал, что дома она горько плакала, бросившись на кровать. Виски ее невыносимо ломило от духоты, усталости и слез. Жули безжалостно сдернула с головы жемчужную диадему и вздрогнула, когда волосы мягкой волной упали ей на обнаженные плечи, неприятно задев пылающее опухшее от слез лицо.

-Я ненавижу вас, сударь!- сжав зубы, крикнула Жули насмешливой темноте за окном. - Я видеть вас не желаю. Вы что же, в самом деле надеялись, что понравились мне? Фи! Ничуть! Маркиз Суассон выше вас и учтивее, а де Бельфон третий раз за два месяца делает мне предложение. Я выйду замуж за него. Обязательно выйду, и вас забуду навсегда!

Долго сидела она у распахнутого в сад окна, вдыхая острые запахи зелени, цветов, воска. Ночная прохлада ласкала ей влажные щеки, ввергая Жули в сонное оцепенение, которое всегда наступает после того, как человек выплачет, наконец, все слезы обиды, гнева и досады.