Новые приключения во времена Людовика XIII (СИ)

-Какие цветы дарить вам, дорогая моя графиня, чтоб вы выделяли меня среди всех господ, что вечно крутятся вокруг вас!? - серьезно поинтересовался он, когда они свернули к Люксембургскому дворцу.

-О, г-н де Порто! Я, право, польщена вашими словами …

-Но я мог бы не спрашивать, черт возьми! Я уже заметил, что вы любите розы! Я очень наблюдательный человек! Я прав, сударыня?

-Да, я люблю розы, как мама. У нее в туалетной комнате всегда стоит букет алых роз.

-А моя матушка любила шиповник, - произнес де Силлек.

Изабелла и де Порто одновременно повернули к нему головы.

-Я в детстве каждое утро срезал ей шпагой ветки шиповника. Матушка утверждала, что этот цветок - цветок верности. Она ставила охапки моих цветов на стол в главной зале нашего замка, а я смотрел на них и был несказанно горд собой.

-Вы никогда не говорили о своей семье, - заметил де Порто изумленно. - Я всегда считал, что ваша матушка умерла, когда вы были слишком малы, чтоб помнить ее!

Де Силлек кивнул.

-Да, вы правы, де Порто. Она умерла, когда мне было очень мало лет. Но я до сих пор помню как она, шурша шлейфом, будто шла по траве, входила в залу, где мы фехтовали с отцом, и садилась рядом вышивать. У меня горели щеки от стыда за пропущенные удары, но я ни за что бы ни отказался от этих, скажу прямо, весьма поучительных, поединков с отцом. Я тогда очень многому у него научился. А мать занималась со мной геральдикой, и я рисовал целыми днями гербы всех родов Франции, а отец в это время любил поговорить со мной по-латыни и по-гречески.

-Вы знаете греческий? - изумился де Порто.

-Вы очень любили матушку, - прошептала Изабелла.

Черные глаза де Силлек зажглись внутренним светом. Он так пристально взглянул на Изабеллу, словно хотел ответить сам себе на какой-то важный вопрос.

-Моя матушка, сударыня, частенько повторяла мне: “Выбери себе дорогу по совести, сын мой. Выбери такую, которая была бы прямой и нужной именно тебе”. Говорят, что и ваша мать, благородная г-жа дю Трамбле, сказала вам как-то такие же мудрые слова?

От его чарующей улыбки для Изабеллы вокруг пронзительно и чисто засияли звезды.

-Да, вы правы. Потому-то я и оказалась в лагере сторонников короля Людовика, а не кардинала Ришелье.

Она нахмурилась. Де Силлек пристально наблюдал за ней.

-Я слышал от господ мушкетеров, что вы обладаете разнообразными талантами, сударыня, в том числе и фехтуете? Это так?

-О, да, но фехтую очень посредственно, г-н де Силлек! Я и учусь-то фехтованию только для того, чтоб защитить себя в случае опасности. Но, смею надеяться, моя жизнь никогда не будет зависеть от умения владеть шпагой, а вот ваша…

-После тренировок с отцом я не опасаюсь за свою жизнь. Но позвольте поинтересоваться, с каким же счетом вы обычно заканчиваете свой учебный поединок?

-Боже! Вы, верно, хотите меня пристыдить, потому и спрашиваете? - в ее глазах появилось что-то непостижимое, отчего де Силлек улыбнулся той очаровательной улыбкой, что так шла ему, и глубокие глаза его блеснули.

Де Порто в этот момент замахал рукой какому-то приятелю из множества сновавших по улице военных и, извинившись, покинул друзей, как он выразился, всего на четверть часа.

-И все же, сударыня! Каков бывает счет?

-Из девятнадцати общих ударов мои - только восемь-девять.

-Такой счет достоин уважения! - де Силлек в изумлении склонился к ней. - Я опасался бы увидеть вас стоящей с оружием против меня!

-Что вы, сударь! Вы - опытный военный, и тут же бы распознали мой главный недостаток в бою!

-Ваш отец, уж коли он всерьез занимается вашим обучением, должен был его заметить и исправить! - улыбка замерла у него на губах. Он нахмурился.

-Это недостаток, который, увы, нельзя так просто исправить!

-«Испанская школа»? Удар в падении?

-Мой недостаток, пожалуй, из области душевной, чем физической и, увы, не поддается никакому исправлению. У меня не хватает духу сделать противнику решающий укол.

Де Силлек сделал недоверчивое движение.

-Ах, сударь, я знаю, что в наше неспокойное время отнюдь не приветствуются такие нежности и уж, тем более, некоторая щепетильность в бою может стоить человеку головы! Мне не однажды это выговаривали и батюшка и г-н де Тревиль. Но я все-таки надеюсь, что мне никогда не придется сражаться, ибо я не смогу убить своего противника, уж простите, господа!

-Этот факт отнюдь не характеризует вас отрицательно, сударыня! Он говорит лишь о том, что вы добры, - произнес де Силлек, качая головой. Тревога сошла с его лица.

-И при этом, слава богу, слишком наивна, чтоб вести или разгадывать хитроумные интриги в Лувре.

-Но вы там бываете и, как я понимаю, достаточно часто…

-Только после письменного приглашения их Величеств! И знаете, почему? Я признаюсь вам, только умоляю вас, не смотрите на меня с удивлением или осуждающе, хорошо?

-Я слушаю вас и, что бы вы ни сказали, не стану осуждать вас.

-Обещаете?

-Да, сударыня.