Новые россы

Когда начальник склада на своей телеге подъехал к шлагбауму, из кустов к нему выбежали два красноармейца. Услышав приказ командира, они подхватили шлагбаум и отнесли его в сторону. Телега проехала вперед и влево. Соскочивший с нее Ярцев помахал рукой, показывая, чтобы «Ханомаг», а за ним и все остальные въезжали на территорию по проложенной автомобильной дорожке. Сделав круг и вернувшись обратно к месту въезда, Григоров приказал Гансу остановить бронетранспортер у ближайшего свободного места под маскировочной сеткой. Весь имеющийся автомобильный транспорт разместился также по кругу. Подводы с лошадьми заняли, где это было возможно, свободные места. Чуть ли не под каждым кустом или деревом сидели или лежали уставшие люди. Рядом с ними примостились изголодавшиеся животные.

— Григорий Васильевич! Разместите людей для отдыха. Надо бы ужин организовать, а то уже живот сводит, — обратился Андрей к Левченко. При этом он незаметно для себя, но не для старшего сержанта посмотрел в сторону спасенной девушки, которая, укутавшись в чью-то шинель, свернувшись калачиком, подставив под голову свою корзину, тихо спала на боковой скамейке «Ханомага». — Девушку пока не будите. Ганс, стоп мотор. Я к начальнику штаба.

— Будет сделано, командир, — ответил Левченко и, уже обращаясь к своим бойцам, приказал: — А ну, орлы, тихо, по одному, все наружу. Готовим себе место для ночевки и ужина. Тишко, смотри за немцем.

Ганс заглушил двигатель и выключил свет. Все красноармейцы, находившиеся в бронетранспортере, не спеша вылезли наружу и, разминая ноги, стали готовить место для отдыха под брезентом. Таким же образом действовали и остальные, приехавшие или пришедшие сюда не по своей воле, а потому, что некуда было идти. Война, будь она неладна. Люди и животные думали только об одном — о еде и отдыхе. Но сон был главной целью. Усталость брала свое.

Ярцев хоть и был сугубо гражданским человеком, но в нем чувствовался настоящий снабженец. По его команде в полевой кухне начали готовить ужин и на красноармейцев, и на беженцев. Стоявший на территории небольшой стог сена, заготовленный для единственной складской лошади, был моментально растащен рачительными хозяевами на корм своим животинкам. Под одним из навесов организовали полевой госпиталь, куда с подвод и автомобилей сносили раненых. О них под присмотром бойца-санинструктора заботились две молоденькие санитарки. Командир полка Климович пришел в сознание и, приказав переложить себя на подводу в центре временного лагеря, вызвал на совещание всех оставшихся командиров. Начальник штаба Бондарев доложил о сложившейся ситуации, месте нахождения полка и предполагаемых действиях на завтра.

— Хорошо, Игорь Саввич, спасибо за доклад, — вздохнул Климович. Затем, осторожно погладив раненую ногу, обратился к командирам. — Товарищи, все вы без меня понимаете, что мы попали в сложную ситуацию, из которой у нас есть три выхода. Первый — это прорываться к нашим через переправу у Чернобыля. Второй — остаться в Припятских лесах и начать партизанские действия. Есть еще третий, но он мне не нравится, я думаю, и вам тоже. Это сдаться в плен немцам. Какие будут предложения?

— Товарищ подполковник, — выступил вперед политрук Жидков, — как вы можете говорить о плене, это паникерские настроения! Вы же знаете, что с нами немцы сделают!

— То, что с нами немцы сделают, это мы знаем, уважаемый товарищ политрук, — произнес стоявший возле него Дулевич. — А в плен к ним никто не собирается сдаваться. Это просто гипотетическая теория, рассматривающая все варианты. Правильно я говорю, Алексей Аркадьевич?

— Правильно, Сергей Олегович, — ответил Климович. — О плене никто не говорит и не думает, я надеюсь. А вот какие настроения у красноармейцев, мы точно знать не можем. Всякое бывает. Мы с вами уже видели отступающие части и знаем, что в них происходило.

— Товарищ подполковник, — обратился к комполка Синяков, — разрешите мне заняться этим делом. Только нужна ваша помощь в наказании паникеров и трусов. Один я не справлюсь.