Новые рубежи человеческой природы

Со временем я научился дифференцировать несколько типов идентификации с делом, профессией или призванием. Профессия может быть средством достижения скрытых, неосознаваемых целей, и с таким же успехом она может являться самоцелью. Или, другим словами, ее мотивацией могут являться как дефицитарные или даже невротические потребности, так и ме-тапотребности. Она может детерминироваться любой комбинацией этих потребностей и метапотребностей. Из простого высказывания "Я юрист, и я люблю свою работу" многого не выведешь.

Я могу с большой долей уверенности утверждать, что чем ближе к самоактуализации, к полной человечности стоит человек, тем с большей вероятностью мы можем обнаружить, что в основе его "работы" лежат метамотивы, а не базовые потребности. Для личностей, находящихся на более высокой ступени развития, "закон" является способом достижения скорее справедливости, истины, добра, чем финансового благополучия, статуса, престижа, власти, силы. Когда я задаю вопросы типа "От каких аспектов своей работы вы получаете наибольшее удовольствие? Что доставляет вам больше всего радости?", подобные люди скорее ответят в терминах внутренних ценностей, надындивидуальных, неэгоистичных интересов, как-то: стремление к справедливости, к истине, к торжеству добра и наказанию зла и т. д.

VIII.

Эти внутренние ценности во многом совпадают с Б-ценностями и, возможно, идентичны им.

Хотя имеющиеся у меня, с позволения сказать, "данные" недостаточно основательны, чтобы обеспечить какую-либо точность моих утверждений, я придерживаюсь точки зрения, что моя классификация Б-ценностей, опубликованная ранее (Maslow, 1970), во многом близка приведенному выше списку выявленных конечных или внутренних ценностей. Содержание этих двух списков существенно совпадает, и в ходе дальнейшего изучения они могут оказаться идентичными. Я предпочитаю использовать свое описание Б-ценностей не потому, что оно теоретически изящнее, а потому, что эти ценности операционально определимы целым рядом способов (Maslow, 1970, приложение G). Другими словами, их можно обнаружить в конечной точке стольких путей поиска, что возникает подозрение в наличии общего между такими путями, как образование, искусство, религия, психотерапия, пиковые переживания, наука, математика и т. д. Тогда мы сможем рассматривать призвание, дело, миссию, "работу" самоактуализирующихся людей как еще один путь к достижению конечных ценностей. (По теоретическим соображениям здесь предпочтительнее говорить о бытийных или Б-ценностях, поскольку у меня сложилось убеждение, что самоактуализирующиеся, более человечные люди проявляют, как вне своего призвания, так и в нем, любовь к этим ценностям и находят в них источник удовлетворения.)

Иначе говоря, люди, достигшие достаточного удовлетворения своих базовых потребностей, "метамотивированы" Б-ценностями, или, по крайней мере, "конечными" предельными ценностями в той или иной их мере и в той или иной их комбинации.

Или, другими словами: самоактуализирующиеся люди не столько мотивированы (базовыми потребностями), сколько метамотивированы (метапотребностями или Б-ценностями).

IX.

Подобная интроекция означает, что Я настолько расширилось и вобрало в себя некоторые аспекты мира, что, таким образом, трансцендируется различие между Я и не-Я (внешним, другим).

Эти Б-ценности или метамотивы, таким образом, перестают быть лишь интрапсихическими или организмическими. Они в равной степени являются и внутренними и внешними. Находящиеся внутри человека метапотребности и требовательность всего того, что лежит вне его, одновременно являются стимулом и реакцией друг для друга. При этом они движутся к тому, чтобы стать неразличимыми, в направлении их слияния.

Это означает, что различие между Я и не-Я снято (или трансцендировано). Теперь между миром и человеком существует менее выраженная грань, поскольку человек вобрал в себя часть мира и через это себя определяет. Можно сказать, что он становится расширенным Я. Если справедливость, правда или законность приобрели для него такую важность, что он идентифицирует с ними свое Я, то где же они существуют? В человеке или вне его? Подобное различие в этом случае становится практически бессмысленным, поскольку физическая оболочка человека перестает быть его границей. Свет внутренний теперь не отличается от света внешнего.

Обычный эгоизм, несомненно, теперь трансцендируется и требует определения более высокого порядка. Так, мы знаем, что такой человек может получать большее удовольствие (эгоистическое? неэгоистическое?) от пищи, когда ее ест его ребенок, а не он сам. Его Я расширилось настолько, что вобрало в себя и ребенка. Причинив боль его ребенку, вы причините боль ему самому. Я более не может идентифицироваться с биологическим индивидом, снабжаемым кровью через сердце и сосуды. Психологическое Я перерастает рамки тела.