Новые рубежи человеческой природы

Человек с компульсивно-обсессивным неврозом, о котором я говорил раньше, в предельном случае не может играть. Он не может позволить событиям идти своим чередом. Такой человек склонен, например, избегать вечеринок, потому что он очень благоразумен, а на вечеринке полагается немного дурачиться. Такой человек боится расслабиться, потому что тогда его самоконтроль ослабеет, а для него это большая опасность — ему необходимо постоянно контролировать себя. Такой человек, вероятно, ужасно трудно поддается гипнозу. Его, вероятно, пугает анестезия, как и любая иная потеря полного сознания. Такие люди стараются вести себя достойно, дисциплинированно, сознательно, рационально даже на вечеринке, где это вовсе не требуется. Теперь должно быть ясно, что я имею в виду, когда говорю, что человек, чувствующий себя достаточно комфортно со своим бессознательным, способен позволить событиям идти своим чередом: быть немного сумасшедшим на вечеринке, дурачиться, участвовать в розыгрышах и наслаждаться этим, наслаждаться своим небольшим сумасшествием, находящимся, однако, "на службе Эго", по выражению упомянутого психоаналитика. Это похоже на сознательную, добровольную регрессию — взамен стремления постоянно сохранять достоинство и самоконтроль (о таких говорят: он выступает, даже когда сидит на стуле).

Возможно, я могу еще кое-что добавить об открытости по отношению к бессознательному. Вся психотерапия, в том числе самотерапия, и самопознание трудны именно потому, что для большинства из нас сознательное и бессознательное разделены стеной. Как согласовать эти два мира: психический мир и мир реальный? Вообще, процесс психотерапии — это медленное, осуществляемое шаг за шагом, с помощью специалиста, соприкосновение с верхними слоями бессознательного. Когда они проявляются, выясняется, что человек может их принять и ассимилировать, что они в конечном счете не столь опасны, не столь ужасны. Затем следующие слои один за другим включаются в тот же процесс, человек сталкивается с тем, чего он ужасно боится, и, столкнувшись, обнаруживает, что с самого начала нечего было бояться. Он боялся потому, что смотрел на это глазами ребенка, каким он привык быть. То, чего ребенок боялся, по-своему ошибочно истолковывал и подавлял, было вытеснено за рамки основанного на здравом смысле обучения, опыта и взросления, и оставалось вытесненным, пока его "не вытащили наружу" с помощью специальной процедуры. Сознательное начало должно быть достаточно сильным, чтобы отважиться на дружелюбное отношение к "врагу".

Параллель сказанному можно обнаружить в складывавшихся на протяжении истории отношениях между мужчинами и женщинами. Я полагаю, что мужчины боялись женщин и добивались господства над ними во многом по тем же (неосознаваемым) причинам, по которым они боялись своих первичных процессов. Представители психодинамического направления склонны думать, что многое в отношениях мужчин к женщинам определяется тем, что женщины напоминают мужчинам их собственное бессознательное, собственную женственность, мягкость, нежность и т. п. И потому борьба с женщинами или стремление контролировать их, умалять их достоинство — это часть усилий, направленных на контроль над бессознательными силами, находящимися внутри каждого из нас. Между боязливым хозяином и оскорбленной рабыней невозможна подлинная любовь. Только став достаточно сильными, достаточно уверенными в себе и достаточно цельными, мужчины оказываются способны выносить и, в конечном счете, получать наслаждение от самоактуализирующихся женщин — женщин, являющихся полноценными людьми. Но мужчина в принципе не может самореализоваться без такой женщины. Поэтому сильные мужчины и сильные женщины есть условие друг друга, ибо они не могут существовать друг без друга. Они служат причиной друг друга, ибо женщины растят мужчин, а мужчины растят женщин. И в конечном итоге служат наградой друг для друга. Если ты достаточно хороший мужчина, то именно такую женщину ты получишь и именно такую женщину ты заслуживаешь. А теперь, возвращаясь к нашей параллели, отметим: здоровые первичные процессы и здоровые вторичные процессы, то есть здоровая фантазия и здоровая рациональность, нуждаются в помощи друг друга, с тем чтобы слиться, достигнув подлинной интеграции.