Новые русские бесы

Хотиненко: Их несколько. Например, «Мост» Эрика Стила – страшная картина о знаменитом подвесном мосте в Сан-Франциско, на котором происходит множество самоубийств. Невероятная, по-своему циничная история: документалисты снимают суицид. Им говорят: «Как можно? Он сейчас бросится, а вы вместо того, чтобы предотвратить это, включаете камеру?» Отвечают: «Если мы подойдем, самоубийца точно совершит задуманное. А если нет, может быть, передумает. Вызываем спецслужбы». Страшный выбор… У нас было много картин, которые меня потрясли. Пронзительный фильм про бухту в Японии, где охотятся на дельфинов. Ленту Герца Франка – он снял, как ему делают операцию на сердце – посмотрело огромное количество людей, и я получил много благожелательных отзывов об этой передаче, хотя картина очень тяжелая. Мне казалось, фильм трудно дастся аудитории, а вышло наоборот. Предугадать реакцию зала невозможно.

«Просто фильмы» не показываем. В передаче обсуждаются наиболее резонансные ленты – победители международных кинофестивалей. Светлых работ, конечно, меньше: такова жизнь, современное искусство тяготеет к мрачной стороне действительности. Если говорить о позитиве, нас порадовала картина об американском хоре пенсионеров. Потрясающе оптимистично. Как они поют! Коллектив существует очень давно, разъезжает по всему миру, исполняет классику и рок-н-ролл. Удивительные люди. И фильм получился запоминающимся, эмоциональным.

– Сегодня по телевизору мало увидишь светлого. Новости и художественные картины рассказывают про убийства, наводнения… Если бы ваша программа демонстрировала меньше мрачных фильмов, это было бы полезнее для аудитории?

Хотиненко: Конечно, нужно увеличивать количество позитивной информации не только на телевидении, но и в других СМИ тоже. Но у нас очень специфический проект, недаром он называется «Смотрим… Обсуждаем…» Когда все хорошо – и обсуждать нечего. К тому же у канала «Культура» заинтересованный, самостоятельно ориентирующийся зритель. Мы обозначаем проблемы и пытаемся нащупать пути их решения. Каждый должен задуматься всерьез, поразмышлять о том, как он повел бы себя в той или иной ситуации. Недостаточно констатировать: весь мир – бардак.

– Обсуждения могут помочь зрителям найти решения их личных проблем?

Хотиненко: Я не очень верю в какую-то практическую функцию программы, но убежден – многих передача укрепляет. Люди понимают, что живут не в вакууме. А это немало.

2013 г.

Патриотизм как критерий художественности

Родина должна быть на первом месте

(Интервью В.И. Хотиненко для радио «Эхо Москвы». Эфир вели Ксения Ларина и Вита Рамм)

К. ЛАРИНА: …У нас в гостях Сергей Гармаш, позже подойдет Владимир Хотиненко. Здравствуйте, Сергей!

С. ГАРМАШ: Здравствуйте.

К. ЛАРИНА: Давайте я начну с вопроса нашего слушателя. «Смотрел ли Сергей фильм “К-19”? Что он думает об этом фильме? Марина из Челябинска». Когда мы представляли сегодняшнее кино, конечно же, говорили, что это наш ответ «К-19», американцам. Что можно сказать об этом фильме?

С. ГАРМАШ: Это не наш ответ «К-19». Мы не хотели никому отвечать. Мы хотели сделать человеческое кино для широкого круга зрителей. Когда мы делали эту картину, мы думали о том, что она должна быть светлой, с большим титром надежды в конце. Самое главное то, что я сказал в начале, человеческое кино. Что касается «К-19», на мой взгляд, может быть, именно потому, что услуги этой кинокомпании оказывала киностудия «ТРИТЭ», и они снимали у нас, эта картина, американский фильм, снятый о нас, наиболее приближающийся к каким-то реальным вещам, но не до конца, безусловно. Это достаточно серьезная и честная картина. Даже удивительно, что она сделана женщиной. Мне, в первую очередь, понравилось, что там не было русских в валенках и с непонятными погонами, каких-то идиотов. Там был достаточно серьезный подход к историческому факту.

К. ЛАРИНА: А почему такой скандал был, почему ветераны-подводники были так возмущены этим фильмом? Кстати, по-моему, его еще и не видев, как у нас обычно случается.

В. РАММ: На всякий случай.

С. ГАРМАШ: Может быть, на всякий случай, а может быть, потому, что у людей старшего возраста существует такой патриотический момент: «А почему кто-то должен об этом рассказывать, а не мы?»