Новые русские бесы

Е. ЯМБУРГ: Я полностью согласен с коллегой режиссером. Я хочу сказать, что для меня лично патриотизм – это боль за свою страну. Ощущение, что все-таки, несмотря ни на что, мы можем вылезти из какой-то ямы, в которой мы периодически оказываемся. Тогда этот патриотизм действенный, а не лицемерный.

А. ЧАДАЕВ: Мне опять придется выступить циником, но я бы сказал, что патриотическая пропаганда очень сильно зависит от контекста, поэтому я очень поддерживаю идею про «Цусиму». Потому что сейчас, когда с утра до вечера гремят фанфары, не футбол, так Билан, мне очень хочется в контексте патриотического воспитания вручить каждому воспитуемому портативную машинку для закатывания губ.

В. ХОТИНЕНКО: А я за хоккей радовался. На самом деле надо очень хорошо знать свою страну и трезво к ней относиться, и это действительно будет патриотизмом.

К. ЛАРИНА: Что же, большое спасибо всем участникам нашей дискуссии. А я бы во всех школах показывала бы «Гибель империи» того же Владимира Хотиненко, в качестве элемента патриотического воспитания. Спасибо вам большое…

2008 г.

С властью или против нее?

Нельзя без идеологии…

(Интервью В.И. Хотиненко для радио «Эхо Москвы». Ведущие К. Ларина, М. Антонов)

М. АНТОНОВ: У нас в гостях режиссер, сценарист и в прошлом актер Владимир Иванович Хотиненко. Мы поговорим о фильмах о Первой мировой войне…

К. ЛАРИНА: Вообще удивительно, потому что, Володь, Миша Антонов сделал по этому поводу такой радиоочерк «Первая мировая война на экране». Мне даже интересно – из чего? Что он там собрал? Потому что я, кроме «Хождения по мукам», ничего вспомнить не могу.

В. ХОТИНЕНКО: Ну, понятно, что тема сложная, и даже в вашей, слава богу, достаточно обширной передаче на все вопросы ответить невозможно, но я все равно очень хочу ответить. Я, естественно, задавался этим вопросом – почему, как, отчего это неизвестная война по-настоящему. Если помните, была документальная картина про Вторую мировую, снятая с американцами, – «Неизвестная война», но она как бы для американцев неизвестная, для нас она всегда была известная и известная до сих пор – Вторая.

А про Первую действительно не было ничего известно, и когда мы так же изучали материалы, в наших правилах смотреть все, что снято. Но я вот к какому выводу пришел. Никакая война невозможна без идеологии. И естественно, мы все практически, и я, и другие, воспитывались в советское время, и, скажем, советскому режиму было совершенно не нужно освещать эту войну. Совершенно не нужно, потому что нужно было показывать безобразия, которые в конце этой войны случились и привели к революции, но это безобразия. На самом деле это бардак, который так или иначе будет бросать тень на армию вообще и на народ в частности. Это был бардак форменный, который мы немножко покажем. Во-вторых, дело в том, что была еще ведь одна война, война 1904-1905 годов, также нами проигранная, с японцами. Но ту войну большевики освещали лучше. Почему? Потому что та война, то поражение буквально привели к революции 1905 года. И этот механизм революционный на самом деле включился тогда. Почему я до сих пор хочу снять фильм «Цусима». Почему до сих пор хочу и, даст бог, может быть, удастся. Поэтому это было просто идеологически невыгодно освещать. И, главное, трудно было бы найти форму. А как показывать героями этих офицеров? А потом они стали белыми. Это идеологически было не нужно. Этот инструмент в идеологической машине был совершенно не нужен. И поэтому предпочитали кое-что обозревать, немножко нам в школе рассказывали про победу: Брусиловский прорыв, единственная большая победа.

М. АНТОНОВ: Потом про японскую войну говорили о подвиге «Варяга».

В. ХОТИНЕНКО: О подвиге «Варяга», безусловно. То есть там были образцы мужества, подвига, а поражения в Цусиме, в частности, и в Порт-Артуре привели к тому, что получилась революция. Там механизм был внятен.

К. ЛАРИНА: А здесь?

В. ХОТИНЕНКО: А здесь не нужно.

К. ЛАРИНА: Вы дали народу оружие, и это оружие обратилось против вас. Вот классическая история.

В. ХОТИНЕНКО: Хотя, конечно, тема потрясающая, совершенно потрясающая. Я вообще удивляюсь, как дали снять в свое время «Хождение по мукам»… И более того, еще «Белую гвардию», например, Булгакова. То есть что-то каким-то странным образом просачивалось.

К. ЛАРИНА: Я еще вспомнила (вот вы никто не помните этого фильма?) «Города и годы» по Федину. Тоже был телевизионный многосерийный художественный фильм. Там Игорь Старыгин играл главную роль. Я помню, там были сцены из Первой мировой войны, в том числе и эта жуткая сцена, жуткая в смысле эмоционального впечатления, газовой атаки. Это тоже я запомнила.