Новые русские бесы

Но я тогда был занят другой картиной. И поскольку стало известно, что этой темой будет заниматься «Православная энциклопедия», с которой я уже до этого работал, сняв документальную картину «Паломничество в Вечный город», я попросил Сергея Леонидовича Кравца найти хорошего писателя, который бы смог подробно изучить материал и написать книгу. По книге уже можно было делать сценарий. У нас хороших драматургов, особенно умеющих работать с такой деликатной темой, почти нет. Эту тему предложили замечательному писателю Александру Сегеню. Мы с ним встретились, обговорили основные моменты будущей книги, характер главного героя. Как только я прочитал первую страницу рукописи написанного им романа – это был разговор с Мухой, – то сразу понял, что нам есть о чем говорить. Мы быстро нашли общий язык, вместе писали сценарий. Александр Сегень практически постоянно присутствовал на съемочной площадке, мы что-то придумывали по ходу, переделывали.

– А как рождался образ главного героя, образовывались сюжетные линии?

– Какие-то сюжетные линии появлялись из конкретных воспоминаний. Был священник, который оставил воспоминания. Но, в отличие от нашего главного героя, он не остался в России, а уехал и до конца своих дней жил в эмиграции, служа в Русской Зарубежной Церкви. Он оставил хорошие воспоминания, которые мы взяли за основу. Даже воспользовались его фамилией: у него была Ионов, а Сегень переделал в Ионин. Многое Александр Сегень и сам придумал, что-то я находил. Я перечитал уйму материала: хроники, записки, написанные как немцами, так и нашими. В частности, эпизод с мертвой коровой я нашел в простых человеческих воспоминаниях обычного немецкого солдата. В действительности все было намного страшней, чем показано в фильме.

– Сколько времени у вас ушло на изучение материала, его переработку и переосмысливание?

– Около года. Мы искали образ священника. Александр Сегень взял за основу образ своего духовника – замечательного священника. Он приходил к нам, когда мы работали над сценарием, дал нам пояс владыки Сергия – такой чудный расшитый священнический поясок. В фильме Сергей Маковецкий снимается подпоясанный этим поясом. Конечно, мы делали собирательный образ. Мы много смотрели материалов с отцом Иоанном (Крестьянкиным). Манеру поведения Маковецкий в основном брал с него. Слава Богу, что сохранилось много записанных проповедей отца Иоанна, дающих представление о его манере говорить, о его голосе и прочем. Отец Иоанн по характеру показался нам очень нужным для образа нашего главного героя, особенно его близость к людям. Он фантастически непосредственно со всеми общался. И очень личностно, и очень спокойно, и очень ярко – какой-то невероятный замес.

Правда, мне сейчас передают (я сам в Интернет не залезаю), что многие критики считают нашего героя слишком положительным.

– Действительно, на первый взгляд главный герой фильма кажется идеальным человеком, совсем уж без изъянов.

– А знаете, я, когда впервые смотрел на отца Иоанна (Крестьянкина), не видел у него изъянов. И у других священников не видел изъянов. Вы, когда подходите к картинам Рафаэля, Леонардо да Винчи, ищете там изъяны? Это какой-то порок нашего века! Если раньше в красоте искали суть, то сейчас ищут в чем-то другом – вот это меня очень сильно смущает. И еще смущает, что показ нормального человека вызывает такую реакцию. Это неправильно по существу. Мерзости и так вокруг хватает, вы ее наберете где угодно: и в нашем кино, и в литературе. А нас интересовал вот такой персонаж, как наш отец Александр, именно вот такой. А что значит «без изъяна»? И что мы подразумеваем под изъяном? Нам что, надо было наделить его каким-нибудь пороком? Чтобы он втихую пил, что ли? Или, не дай Бог, еще чего-нибудь? Что подразумевается под изъяном?

А у нашего героя есть характер. Ведь когда он отказывается отпевать – а священник не имеет права этого делать, – он отказывается отпевать – и все!

К тому же проблема подобного главного героя существует во все века, и это самая сложная проблема! Это самая сложная задача! Федор Михайлович Достоевский мучился, когда писал «Идиота», искал подобных персонажей в мировой литературе (тогда кино не было). И оказалось, что есть только Дон Кихот – и все. Наш великий писатель говорил о своем князе Мышкине, что он смешной, трогательный, даже чудаковатый порой. Но при чем здесь изъяны?

– Тогда вас можно поздравить с тем, что вам удалось создать на экране такого героя, который, словно в зеркале, показывает обществу его истинное лицо.