Новые (СИ)

Тревис выходит вперед, заламывает руки Сэмюелю и тот даже не сопротивляется, как будто уже знает что его ждет. Мои ноги прирастают к земле и кажется сердце перестает биться. Все время мира замирает.

И я не понимаю почему. Не понимаю почему это имеет такое значения для меня.

Отец резко поворачивается и смотрит на окно, как будто знает что я здесь. Я гляжу на него в ответ, пока он не подаёт знак стражам выходить из комнаты. Вместе с Сэмюелем.

Моё сердце снова начинает биться, звуча в ушах громкими стуками.

Мой отец выходит первым, он взглядом сразу находит меня. Записка в моем кармане обжигает ногу. Если он решит проверить меня, то узнает.

- В подвал. – рявкает он на меня, что для него совсем не характерно.

Я молча перевожу взгляд на Сэмюеля которого держит Тревис и Лукас шагает рядом с ними, положа свою руку ему на плечо.

Отец разворачивается и выходит из комнаты, остальные ждут что я пойду за ним и только тогда идут позади нас. Это все странно. Я не задаю вопросов, но отец сам решает меня просветить:

- У нас нет времени для этих игр больше. – что то очень вывело его из себя. – Будешь пытать его, пока он не заговорит или не умрет. У тебя 48 часов, потом я сам его прикончу если ты этого не сделаешь.

Я смотрю прямо перед собой, на серебренный длинный коридор, в конце которого находится лифт. Я чувствую взгляд отца на себе, но никак не реагирую на него. Он больше мне не доверяет, это его проверка.

До этого я никогда не пытала людей. Обычно этим занимаются стражи или же Новые более высокого уровня, лучшей подготовки.

Мы доходим до лифта все так же молча. Я чувствую другой взгляд на себе который прожигает мне спину. Мне хочется содрогнутся от него, но я держу себя в руках. Я должна вести себя как обычно, хоть не знаю ли это чем то поможет.

В подвале темно. Бетонные стены блестят от влаги, что совсем не сочетается с зданием над ним. Он выглядит старым. Воздух пропитался сыростью и плесенью. Здесь я была только один раз, потому что мы его не используем. Но как только я захожу в одну из комнат, я понимаю что ошибалась.

Посередине комнаты висят цепи, на потолке светит одинокая лампочка. Здесь больше нет запаха сырости. Здесь воняет куда хуже. Старой кровью. Такое чувство что кто то бросил в угол кусок мяса, который там гниёт. Сколько понадобилось крови что бы получился такой запах?

Мои глаза следят за стражами, которые приковывают Сэмюеля к цепям в центре комнаты. Он до сих пор не сопротивляется. Его голова опущена в пол, грудь резко поднимается и опускается от тяжелого дыхания. Лукас разрывает его майку на груди и он вздрагивает. Его грудь покрыта большими синяками, которые не успели сойти за пару дней.

Отец пихает мне в руку кастеты. Я тупо смотрю на свои ладони, не поднимая глаз на него. Я слишком боюсь посмотреть, боюсь того что он увидит в моих глазах. В ушах лишь звенят звуки цепей.

- Можешь развлекаться. – говорит отец, но его голос звучит дальше, почти у самой двери. – Один из парней останется снаружи.

Топот ног и звук закрывающийся железной двери отдаётся эхом по голым стенам. После наступает такая тишина что я слышу лишь своё дыхание. Я продолжаю завороженно смотреть на оружие у меня в руках.

Я не могу.

- Ты не должна это показывать отцу. – говорит Лиам.

Я вздрагиваю. Мои руки трясутся пока я надеваю один из кастетов.

- Мама позаботится о тебе.

Часы начинают пищать на руке, я затыкаю их одним нажатием кнопки, после чего срываю, бросаю на пол и разбиваю ногой. Я все ещё смотрю в низ, теперь уже на осколки стекла что поблескивают от тусклой лампочки.

Я не смотрю на Сэмюеля когда подхожу к нему. Свободная от кастета рука быстро вытаскивает записку из кармана и я подношу ее к его лицу.

Его молчание кажется длится вечность. Я даже уже решаю посмотреть на него, когда он вдруг шепчет:

- Нет, я не знаю его.

Я сжимаю руку в кулак с запиской в ней. Я осмеливаюсь поднять взгляд на него. Его лицо ничего не выражает, пока от тоже смотрит на меня. В этот момент я чувствую себя голой перед ним. Он единственный человек который теперь знает что я помню, хоть и не догадывается об этом. Я открыла ему единственное имя что что то значит для меня.

Может теперь оно не единственное.

Я не решаюсь комментировать его написанное вчера, ведь он не может знать. Никто не чувствует пока я впитываю эмоции, никто никогда не узнает, пока я не отдаю их. Знает только один человек и его здесь нет.

Других секретов у меня нет.

Мы не прерываем зрительный контакт, пока я одеваю второй кастет. Его заплывший глаз уже чуть приоткрылся, раны на лице покрылись тёмной корочкой. Подбородок теперь покрыт короткой бородой. Мне хочется дотронутся до его щеки, хочется прогнать этот подвал, Эсмексус и все что происходит. Я хочу увидеть его на свободе. Вместе с Лекси, с которой они делятся любви и живут счастливой жизнью, в мире где нет всего этого. Я хочу забрать это все у него, освободить их.

- Кто это сделал с тобой? – спрашивает он тихо и кивает головой на моё лицо.