Новые страдания юного В.

Вторым делом Адди выдал мне один из этих валиков и спросил, держал ли я его когда-нибудь в руках. А эти штуки каждый первоклассник знает. Ну и, конечно, я попросту не удостоил его ответа. Тогда он вручил мне кисть и послал к Зарембе — оконные рамы грунтовать. Все, конечно, уставились на меня, ждут, что будет. Но у меня сразу от печенок отлегло, как только я Зарембу увидел. Так сказать, любовь с первого взгляда. Я сразу понял, что старик — жук что надо. Зарембе было за семьдесят. Он давно бы уже мог на пенсии сидеть, а он тут еще скрипел. И не то чтобы на затычках. Он, бывало, зажмет стремянку промеж колен и прямо тебе твистует с ней вдоль стенок — а после хоть бы что. Даже не вспотеет ни капельки. Правда, он и во-обще-то был кожа да кости да еще мускулы. Откуда уж тут поту взяться. Один из его номеров был, когда кто-нибудь бросал ему раскрытый ножик на бицепс. Тот отскакивал как мячик. Или он изображал звонаря из собора Парижской богоматери. Вынет, бывало, глаз — у него один глаз стеклянный был, — скособочится и пошел хромать. Мы просто по полу катались. А стеклянный глаз он в Испании заработал. То есть сделали-то ему его в Филадельфии. Кроме того, у него еще кусочка мизинца не хватало и двух ребер. Но зубы зато до сих пор все были свои и обе руки, а грудь — вся в татуировке. Не то что там бабы жирные, сердца и все такое или якоря. Нет, сплошь знамена, звезды, серп и молот и даже кусочек кремлевской стены — тоже наколол. Сам-то он был из Богемии или еще откуда-то. Но вот от чего вы совсем уж загнетесь, мужики, — так это, что он еще с бабами дело имел. Хотите верьте, хотите нет, но это факт. Заремба заведовал нашим автофургоном — подметал там, убирал и все такое. И ключ всегда при себе держал. «Мерседес» наш был — рыдван что надо. Две лежанки, чистота, шик-блеск. Один раз — стемнело уже — пробираюсь я к этому нашему фургону. До тех пор я ничего даже и не подозревал, а сейчас мне по вполне определенной причине надо было за фургончик зайти. Тут-то я и услышал, как он там с бабой управляется. Судя по смеху, очень даже ничего бабенка была. Не подумайте только, что я из-за всего этого прямо сразу и на шею Зарембе бросился. Нет-нет. Уже хотя бы потому, что он первым делом спросил, как у меня с профсоюзом. Он взносы собирал. А для меня это сразу — финиш. Если бы на месте Зарембы другой был, я бы тут же — налево кругом и привет. А тут я просто сунул ему молча мой билет. Он его взял, да так прямо и вклюнулся в него. Наверно, просто хотел выяснить, что я за тип. А я, конечно, в Берлине взносов не платил. Он тут же, как фокусник, извлек эту свою умопомрачительную коробочку из жести — плати, значит. А я вам не фокусник. Мне даже пленки не на что было купить. Может, он это как раз и хотел проверить.

В общем, я, не долго думая, начал грунтовать. Краска по стеклу — ручьем. Дома я тысячу раз рамы красил. Но тут я по-другому просто не мог. Если бы они все не уставились на меня и не ждали, что будет, я бы сдал им самое аккуратное окно на свете. Ну, может, не такое, как у Зарембы. Заремба был просто автомат. Но такое же аккуратное, как у всех других, я бы сделал, и уж не хуже, чем Адди. А тут еще Адди явно начал психовать. Он просто потому не сразу взорвался, что Заремба рядом был. А Зарембу не так-то просто из себя вывести — это я сразу усек. Он на меня даже не глядел. В конце концов Адди не выдержал и взорвался: «Я бы на твоем месте все окно замазал!»

Что я сделал, парни, вам, по-моему, ясно: взял и начал замазывать все окно. Я думал, Адди с лестницы сковырнется. Но потом сам чуть не сковырнулся с лестницы — я имею в виду, сковырнулся бы, если б стоял на ней. Прямо рядом со мной Заремба вдруг запел! У меня просто челюсть отвисла. Заремба затрубил, а остальные тут же подхватили. И не какой-нибудь там шлягер, а одну из этих вот песен — кажется, «Марш социалистов»[6] другие-то в таких песнях часто только один первый куплет и знают, а эта братва весь текст отгрохала.

Вот это была команда, скажу я вам! У меня чуть кисть из клешней не выпала. А у Зарембы, оказывается, приемчик такой был, чтобы Адди осаживать, когда тот зарвется. До меня это только со второго раза дошло. Какую-то зачуханную кухню мы ремонтировали. Стены все потрескались, и мне было велено заделать их гипсом. Как сказал Адди: «С гипсом приходилось иметь дело? Тогда посмотри вот на эту стенку». Все исключительно в таком стиле.

Ну взял я ведро и начал разводить гипс. Не знаю, как вам, парни, а мне уже приходилось так портачить: сначала воды перелью, а потом гипса переложу — и так без конца. Вот и сейчас: гляжу — ведро почти до краев, а тут уж, будь ты мастак из мастаков, каша эта все равно раньше срока окаменеет. Я, конечно, здорово скис, но тут мне и помощь подоспела.