Новые территории

Однако третий не появился… Как он сам предполагает, оставлен заложником на случай провала или обмана, хассаны часто так делают…

Парень долго мялся, боясь ответить на простой, казалось бы вопрос. С какой стати архаик поверил Третьему и ему лично? Должны же быть какие-то подтверждения их честности, особенно если учесть, что все трое — предатели и обманщики?

После затянувшегося занудливого молчания пришлось начать тщательный обыск одежды, закончившийся целым шпионским арсеналом, включающим верительный документ, написанный на тонком шелке, многослойно завёрнутые пакеты с ядом, стрелки для арбалета, воровской нож, тонкий стилет из хорошей стали. Всё это было аккуратно вшито в наш костюм, но через маленькие отверстия могло быть извлечено при необходимости.

Костюм сняли и на парня надели дешевое тряпьё, которое обычно носят наёмные рабочие. Всё было ясно, оставалось решить, что делать со смертником, потому что казнь оставалась единственным средством лечения для всех мерзавцев во все времена. Однако, что-то мешало произнести такой приговор.

Я вспомнил Айлара, приговорённого к повешению и лишению всех прав за неудавшийся грабёж, на который его подбили «друзья». Что вспоминали другие члены нашей судебной комиссии, не знаю, но молчание затянулось. Уже по приказу отца был принесён костюм казнённого, оказывается, его вели в Тёщино ущелье практически голым, в драной рубахе. В костюме было найдено примерно то же самое, шпионский набор, только добавились иголки с навощёными нитками, палочки золота, видимо, способные заменить деньги, пластина с зазубринами, нужная, как я решил, для того, чтобы пилить решетки…

И всё это происходило молча. Парень не клянчил, не юлил, похоже, что скрывать ему было уже нечего, может быть, молился… Была бы здесь Канчен-Ка или Кайтар, они бы моментально нашли единственно правильное решение, подтвердив его щипками и едкими словами… Но их не было… Оставлять в живых предателя, готового отдать на смерть сотни своих друзей было нельзя… Но он не называл себя другом. Жизнь ковала его в другой мастерской, где подлость была главным компонентом отношений. Он стал воином армии, ведущей тайную войну за власть, причём, не свою. Просто инструмент, закалённый и заточенный. Для нас — пленный. Убить так легко… Но тогда почему я сегодня не убил архаика и его охрану?

Не в первый раз уже сомнения боролись с прямыми решениями и я позвал всех наружу. Первым делом сам же чуть не наступил в темноте, окутавшей вершину холма, на связанного торговца, про которого давно уже все забыли. Он сидел, философски глядя в пространство, мыча бесконечную песню без слов, даже не пытаясь освободиться. Развязав, я поблагодарил парня, как мог, извинился за вынужденный арест, предупредил о закрытой пока дороге, сказал, где найти постоялый двор или дома стеклодувов…

Решение, которое созревало в голове, неожиданно нашло согласие со всеми, даже суровый отец кивнул головой. Возможно, впечатления вчерашней казни ещё переполняли предел восприимчивости организма и новой крови не хотелось. Спустившись в пещеру, мы предложили предателю обменять жизнь на новое предательство. Он напишет признание в том, что принц хотел убить своего отца и в том, что они, представители принца, по его приказу пытались разгромить Белый Город, военный объект объединённого королевства. За это его не казнят, а отправят с партией пленных к Аламан-Сар-Пашу и продадут за десять монет и пусть Судьба решит, что с ним станет. Кинули на пол шкуру, еду, бурдюк с водой, дали пергамент и кости с чернилами. Я поставил ему светильник. Назначили у дежурного охрану… Где-то мог бродить пропавший «Третий», поэтому вход в пещеру я на всякий случай, просто замуровал на ночь…

СТЕКЛОДУВ (Мроган)

Город благоухал дымом, горячей едой и весной… Улица, которая когда-то росла только в длину, обзавелась двумя перекрёстками, от которых ровными дугами уходили в стороны боковые переулки, пока что не имеющие названия. Я тихо засмеялся, вспомнив свой первый «проект» из камушков, там всё строения стояли по прямым линиям, но жизнь внесла свои поправки, округлая форма холма закруглила и улицы, как линии сидений в амфитеатре.

Пока шли, поговорили о кладбище. Споров о нём было много, но впервые захоронение стало реальностью и дало повод ещё раз подумать, стоит ли удалять печальное место так далеко от центра? Меня убеждали воспоминания о маленьком городке на Земле, родители почти час шли к «бабушке с дедом», то есть, примерно метку по здешним часам и это никому не казалось странным. Но завтра первая могила должна была появиться в чистом поле, ничем не огороженном. Отец, привыкший к клановой тесноте, ругался, уверяя, что души не стоит удалять от родных, Хатакр спорил с ним о том, что души вовсе не живут в могилах, хоть он и не знал этого точно. Молодой Клер клевал носом, считая, что вся эта возня высосана из пальца.