Новые цари

Настал звездный час Лоика Леско. Надо было успеть схватить свой шанс, который второй раз не представится. Когда свет погас, чернокожая женщина оттолкнула устрицу с самым большим бриллиантом, которую он ей протянул. Площадка перед стендом с устрицами опустела. Все побежали к ступенькам дворца. Два единственно включенных прожектора были направлены в сторону балкона дворца, на котором появился человек в смокинге с зеленоглазой красавицей-блондинкой под руку. И все присутствующие стали смотреть только на них.

Он же, Лоик, был загипнотизирован крестом на раковине. Его расчет был прост: надо было открыть устрицу и спрятать бриллиант под кокосовой пальмой, и тогда десять ближайших лет можно будет не заниматься выращиванием устриц. Он смог бы купить себе виллу где-нибудь в горах над Лазурным берегом, подальше от туристов и сумасшедших русских миллиардеров. Решение было принято: он осторожно отсоединил верхнюю часть устрицы от ракушки и вытащил маленький шарик, который там находился. Когда увидел, что сахарный шарик, который он только что вытащил, был не больше, чем остальные в других устрицах, он был разочарован. Может, этот камень все же обладал особой ценностью? Но что может быть более ценным, чем бриллиант? Чтобы узнать об этом, он решил слизать сахар. А через пять часов Лоик умер в жутких страданиях. Ведь ему твердили с детства, что сахар вреден для здоровья.

Луи

Следующим вечером Луи наблюдал, как частный самолет Виталия вылетает из аэропорта Ниццы. Катрин села в самолет вместе с олигархом и всей его семьей. Она вышла за него замуж, как того хотел Романов. Её настоящее имя не должно быть раскрыто. Там, в России, она останется княжной Еленой Оболенской, собственницей дворца «Матильда», который сейчас срочно покупала по явно завышенной цене финансовая служба Виталия. Она останется такой, как и в первую встречу с миллиардером: блондинкой с изумрудными глазами. Луи хотел воспротивиться этой свадьбе, но Александр, понимающий, что тому трудно расстаться со своей «актрисой», подписал ему чек с большим количеством нулей, чтобы Луи не испортил празднования дня рождения младшего брата. Чек Луи принял. Если бы Спиридон об этом узнал, унижение французского сутенера могло бы немного компенсировать его собственный стыд в тот момент, когда он увидел госпожу Каму, уходившую за руку со своим мужем, улыбавшуюся, такую же красивую и в отличном здравии, какой она и прибыла.

Антон остался на французской земле, чтобы отрегулировать некоторые детали. Он держался в нескольких метрах от Луи Валуа и не спускал глаз с силуэта этой дворняжки, спрашивая себя, не тот ли ответствен за убийство, которое произошло в маленьком русском ресторане в Ницце сегодня после обеда. На бумаге, найденной у Рюфоля, было нацарапано только две буквы «Лу», и потом все перечеркнуто. А ведь Луи тоже начинается с «Лу». Ольга наконец получила материал для своей книги и клятвенно пообещала себе приняться за работу, как только вернется на родину, в Россию.

Два года спустя

Москва, февраль

Виталий

Было пять часов вечера, и уже стемнело. Лимузин прокладывал дорогу по Новинскому бульвару, одной из многополосных авеню столицы. Он двигался в сторону башен Москва-Сити, блестящих, как украшения в витрине ювелира. Ночь делала Москву желанной. Вспышки желтого света с равными интервалами освещали лицо Луи. Он сидел один на широком заднем сиденье из черной кожи. Когда машина выехала на Пресненскую набережную, обогнув громоздкую сталинскую высотку, шофер притормозил, чтобы пропустить группу, выходившую из зоопарка.