Новые центурионы

– О'кей, теперь о происшествиях, – сказал лейтенант, завершив перекличку. Перкинс взял планшет со списком и отправился вниз в телетайпную, откуда все данные будут переданы в Центральную службу информации, так что начальство будет иметь полное представление о том, какие машины выйдут сегодня на линию в Холленбеке. Полицейские перевернули странички в своих блокнотах и приготовились записывать.

Внешне лейтенанта Джетро нельзя было принять за благодушного добряка: сухощав, изжелта-бледен, упрямая складка у губ, суровые, холодные как лед глаза. Однако Серж успел уже узнать, что из всех инспекторов дивизиона этого любили больше других. Джетро почитали за его порядочность и справедливость.

– На Бруклин-авеню двадцать девять двадцать два произошла кража, – монотонно зачитывал он. – В ресторане Большого Джи. Сегодня, в девять тридцать утра. Подозреваемый: мужчина, мексиканец, возраст двадцать три – двадцать пять, рост – пять футов пять-шесть дюймов, вес от ста шестидесяти до ста семидесяти фунтов, волосы черные, глаза карие, среднего телосложения, одет в темную рубашку и темные штаны, вооружен пистолетом, похитил восемьдесят пять долларов из кассового аппарата, бумажник и документы жертвы… Проклятье! Ну и дерьмовое же описание! – внезапно произнес лейтенант. – Об этом мы и говорили вчера с вами на пятиминутке. Ну какой толк от подобного описания?

– Может, большего выведать о парне не удалось, лейтенант, – сказал Мильтон, толстяк, занимавший неизменно в комнате для перекличек крайнее место за крайним столом. Мильтон славился своим умением «доставать» начальство, а четыре полоски на его кителе не только означали двадцать лет выслуги, но и давали ему полное право вести мощный заградительный огонь сарказма по сержантскому составу. Но в отношении лейтенанта обычно он довольно сдержан, подумал Серж.

– Ерунда, Мильт, – ответил Джетро. – В этом году на бедолагу Гектора Лопеса нападали как минимум раз шесть. Мне постоянно попадается его имя в сообщениях об ограблениях, кражах или налетах на кассу. Став профессиональной жертвой, он научился прекрасно описывать преступников. Его описания можно назвать выдающимися, так что дело не в нем, а в полицейском – в данном случае дежурном полицейском, – который куда-то ужасно спешил и особо не старался заполучить приличное описание. Вот вам отличный пример ничего не стоящей бумажки, совершенно бесполезной для сыщиков. Каждый пятый болван на улице полностью отвечает перечисленным тут приметам.

Всего-то и нужно, что несколько лишних минут, и вы раздобудете добротнейшее описание, по которому уже ясно, за кем пускаться по следу, – продолжал Джетро. – Как были зачесаны волосы? Были ли усы? Очки? Татуировка? Не была ли странной походка? А какие у него зубы? Во что одет? Множество мелочей в одежде только кажутся мелочами. А как он говорил? Что-что? Сиплый голос? Чувствовался ли испанский акцент? А что его пистолет? В рапорте сказано: пистолет. Но что это, черт возьми, может нам дать? Мне абсолютно точно известно, что Лопесу не нужно объяснять разницу между автоматическим пистолетом и револьвером. Был он хромирован или сработан из вороненой стали? – Джетро с отвращением выронил листки бумаги в папку. – За прошлую ночь преступлений хоть отбавляй, но ни одно описание подозреваемых не стоит и их дерьма, а потому – увольте меня от бессмысленного чтения.

Он захлопнул папки, снова уселся на стул, стоявший на десятидюймовой платформе, и оглядел сверху вниз заступающих на ночное дежурство полицейских.

– Может, кто-то желает задать какой-нибудь вопрос, прежде чем мы приступим к осмотру? – спросил он.

При слове «осмотр» в комнате поднялся стон, а Серж торопливо потер носками ботинок о брючины, в очередной раз проклиная лос-анджелесскую кутерьму на улицах, из-за которой не смог вовремя прибыть в участок и надраить обувь до блеска.

Бесцветные глаза Джетро на мгновение весело вспыхнули.

– Если никто так и не придумал, о чем бы спросить, нам лучше сразу, не откладывая, заняться осмотром. Будем считать, что выкроили время для более тщательной проверки.

– Минутку, лейтенант, – сказал Мильтон, держа в мелких зубах влажный сигарный окурок. – Хотя бы лишнюю секунду дайте, и я найду о чем спросить.

– Что ж, Мильт, я не стану тебя винить в затяжке времени, – сказал Джетро. – Тем более что лоск на свои ботинки ты, как видно, наводил одуванчиками.

Послышались смешки, а Мильтон лучезарно улыбнулся и довольно запыхтел сигарой, не покидая своего места в углу последнего ряда. В первый же вечер он просветил Сержа насчет того, что этот ряд является собственностью los veteranos[4], а новобранцы располагаются поближе к двери и начальству. Поработать в паре с Мильтоном Серж пока что не успел и с нетерпением ждал, когда ему представится такая возможность. Пусть тот был шумным и чересчур любил повелевать, поговаривали, у него есть чему поучиться, если, конечно, он будет в настроении учить.

– Да, чтобы не забыть, – сказал Джетро, – кто сегодня работает на сорок третьей? Ты, Гэллоуэй?

Напарник Сержа утвердительно кивнул.