Новые центурионы

– Шутка, малышок, – наконец сказала она. – Приходится осторожничать из-за этих типов из полиции нравов.

– Полиция нравов? Где? – сказал Гус, врубая мотор на полную мощность. – Может, лучше забудем...

– Да ты не нервничай, дорогуша, – сказала та, усаживаясь в машину и придвигаясь к нему вплотную. – Я устрою тебе такую французскую ночку, что ты будешь рад, что заехал сегодня в наши края, и не трави ты себе мозги из-за чертовых «нравов». Я расплатилась с ними сполна, так что меня они не тревожат.

– Куда едем? – спросил Гус.

– Туда вон, в Ла-Бреа. В «Отель Мотель». Там у них кровати электрические, с вибрацией, а по всем стенам и потолкам – зеркала. У меня там своя комнатка забронирована, но за это тебе раскошеливаться не придется. Какие-нибудь пятнадцать долларов – и все в твоем распоряжении.

– Вроде справедливо, – сказал Гус, развернулся и на всех парах ворвался на стоянку за рестораном для автомобилистов, где их уже поджидал Бонелли.

Увидев проститутку, Сэл усмехнулся сквозь густую щетину.

– Привет, крошка, как твои плутни? – сказал он, распахивая перед ней дверцу.

– Пока не клюнула вот на этого, с плутнями, мистер Бонелли, все было просто прекрасно, – сказала девица, глядя на Гуса в неверии. – Присягнуть была готова, что и он из плутов. Он что же, и в самом деле легавый?

Гус показал ей свой значок и снова сел в машину.

– Больно он смирный для легаша, – произнесла проститутка с отвращением.

Гус выехал со стоянки, чтобы еще раз попытать счастья, прежде чем они пустятся в долгий путь до линкольн-хайтской тюрьмы.

Он дважды обогнул квартал, затем сделал крюк пошире. Наконец решил проехать по Ла-Бреа на север в сторону Венис, в прошлые дежурства он несколько раз встречал там проституток. У мотеля он увидел сразу три припаркованных один подле другого «кадиллака». Рядом с тем, что был окрашен в фиолетовый цвет, стояла какая-то проститутка и болтала с Эдди Парсонсом, Большим Псом Хэнли и с незнакомым Гусу негром-сводником. Гус вспомнил, как в прошлом году, едва он прибыл в Уилширский округ, все еще служа в патруле и, следовательно, находясь в форме, – вспомнил, как арестовывали Большого Пса. Сперва они остановили его за не правильную смену полосы движения, и, пока Гус оформлял талон, Дрю Уотсон, его напарник, энергичный и пытливый полицейский, заприметил торчавшую из-под сиденья перламутровую рукоять револьвера калибра 0,22. Тогда он сунул его в карман, арестовал Большого Пса и отвез его к сыщикам, а те, зная, что тот сводник, за которым тянется хвост грехов в пять мелко исписанных страниц, решили оформить его по краже, конфисковать машину и в качестве вещественного доказательства зарегистрировать найденную при нем пачку фальшивых денег. Когда они их пересчитали – почти восемьсот долларов – и сообщили Большому Псу, что намерены занести их в протокол, он потерял всяческое самообладание и разрыдался, умоляя сыщиков не вписывать никуда его деньги, их для него сделали раньше, давно еще, и, чтобы возместить убытки, ему потребуется несколько месяцев, и ведь это его кровные денежки, пожалуйста, не нужно их регистрировать. Гуса поразило тогда, что Большой Пес, одновременно самый дерзкий и самый надменный из всех сводников, вдруг – вот он: умоляет, как нищий, вернуть ему пачку фальшивых банкнотов и обливается слезами. Но потом до Гуса дошло, что без этой пачки и «кадиллака» он попросту был ничем и что сам Большой Пес прекрасно знал это и понимал, что знают это все сводники и проститутки, а значит, он теряет все. И это все растащат сутенеры побогаче, те, кто умеет внушить к себе уважение.

Внезапно на углу Венис и Ла-Бреа Гус увидал белую девицу. Он прибавил газу, но она уже подошла к красному «кадиллаку» с жестким верхом. Гус сбавил скорость и подъехал к нему сбоку. Она была одна и как раз садилась на водительское место. Он улыбнулся ей той тщательно отрепетированной улыбкой, что пока почти не знала осечки.

– Не меня ли ты ищешь, солнышко? – спросила девица. Вблизи она совсем не была так хороша, хотя узкие серебристые брючки и черная вязаная кофточка сидели на ней замечательно. Даже при таком освещении Гус заметил, что вьющиеся светлые волосы – парик, а косметика – лишь яркая штукатурка.

– Пожалуй, тебя, – улыбнулся Гус.

– Подруливай вперед и притормози, – сказала девица. – Потом возвращайся, поболтаем.

Гус подал машину к тротуару, отключил фары, незаметно сунул под сиденье зачехленный «смит-вессон», вышел из машины и подошел к «кадиллаку» со стороны водителя.

– Желаешь поразвлечься, солнышко? – спросила та и одарила его такой же отрепетированной улыбкой, как и его собственная.

– Еще как, – засиял он в ответ.

– И сколько же ты хочешь прокутить? – спросила девица застенчиво.

Вытянув из окошка когтистый палец, она соблазнительно пробежалась им по его торсу в поисках оружия, так что теперь Гус улыбнулся самому себе.

Не нащупав ничего подозрительного, она тем и удовлетворилась и, казалось, явно не видела теперь никакой пользы в дальнейшей пустой трате времени.

– Как насчет отличного траха в десять долларов? – спросила она.