Новые центурионы

— Ходят слухи, с завтрашнего дня мы чуть ли не полностью переходим на обычный ритм работы, — сказал Рой. Он произнес это с удовольствием: они с Лаурой решили, что, как только с бунтом будет покончено и представится благоприятная возможность, он попросится в краткосрочный отпуск и они отправятся на недельку в Сан-Франциско — конечно, после того, как поженятся в Лас-Вегасе, где, может быть, задержатся на пару дней, ну а потом, не исключено, съездят еще на вечерок из Вегаса в Тахоэ… — Вот это будет славно — отделаться наконец от смены в двенадцать часов, — произнес Рой в порыве чувств, переполнявших его от одной лишь мысли о том, что как они с Лаурой запланировали, так и поступят, а значит, все его сомнения рассеяны.

— Я сыт этим по горло, — сказал Серж Дуран, делая ленивый разворот на Креншоу, где совершали они патрулирование. Рою нравилась серьезная надежность, с которой тот вел машину, в сущности, ему нравился и сам Дуран. За пять лет они с ним виделись раз-два и обчелся, прежде Рой палец о палец не ударил, чтобы узнать его поближе. Но сегодня, не успели они провести вместе и двух часов, а он, Рой, уже проникся к нему симпатией и был рад, что во время составления патрульных списков тот же Дуран обратился к сержанту и сказал: «Разрешите мне поработать с моими однокашниками Фелером и Плибсли». Гус Плибсли тоже был вроде парень что надо. Рой понадеялся, что сдружится с ними обоими. Он все отчетливее сознавал, что среди полицейских так и не завел настоящих друзей. Но с этим, как и со многим другим, пора кончать. Теперь его жизнь пойдет иначе.

— Сейчас, когда с бунтом почти улажено, трудно поверить, что он был в самом деле, — сказал Гус, и Рой подумал, что Плибсли повзрослел больше чем на пятилетку. Он помнил его робким человечком, чуть ли не самым мелким на курсе. Теперь он казался и выше, и солиднее. И конечно, не забыл Рой нечеловеческой выносливости Плибсли. Вспомнив, какую угрозу она представляла для их инструктора по физ-подготовке старшины Рэндольфа, он улыбнулся.

— Совсем нетрудно, если едешь по Центральной авеню или Сто третьей улице, — сказал Серж. — Ты был там в пятницу вечером, Рой?

— Я там был, — ответил тот.

— Кажется, и мы там были, — сказал Гус, — но я так перепугался, что не стану утверждать наверняка.

— Не ты один, браток, — сказал Рой.

— Но я был так напуган, что почти ничего толком и не помню из того, что со мной происходило, — сказал Гус, и Рой увидел, что застенчивая улыбка осталась у Плибсли прежней, так же, впрочем, как и просительные нотки в голосе, столь раздражавшие Роя раньше: в те дни он был еще слишком глуп, чтобы слышать неподдельную искренность.

— Не далее как сегодня я размышлял о том же самом, — сказал Серж. — Та ночь в пятницу уже сейчас превращается у меня в башке в какой-то туман.

Огромные провалы в памяти, иногда не могу вспомнить элементарных вещей. Не считая страха, понятно.

— Как, ты тоже, Серж? — спросил Гус. — А ты, Рой, что скажешь? Тебе это знакомо?

— Конечно, Гус, — ответил тот. — Я был напуган до смерти.

— Ну и ну!.. Вот дьявольщина, — сказал Гус и умолк, и Рой догадался, что разговор его приободрил и успокоил. Возможность поболтать с полицейским, которого, подобно тебе, явно гнетут сомнения, утешала, и Рой почувствовал жалость к Гусу и тягу дружить с ним.

— Ну и закончил ты свой колледж, Рой? — спросил Серж. — Помнится, мы говорили с тобой в академии о твоем дипломе по криминологии. Тогда тебе оставалась самая малость.

— Ближе той малости, Серж, я к нему так и не подобрался, — засмеялся Рой и с удивлением обнаружил, что в этом смехе нет иронии. Похоже, Рой Фелер наконец-то мирится сам с собой, подумал он.

— Да я и сам не очень-то налегал на зачеты, — сказал Серж, понимающе кивнув. — Теперь вот, когда на носу первый экзамен на сержанта, ругаю себя дураком. А ты, Гус? В школу ходишь?

— Как Бог на душу положит, — ответил Гус. — Где-то через годик надеюсь сдать на бакалавра по деловому администрированию.

— Молодцом, Гус! — сказал Рой. — В один прекрасный день мы станем на тебя работать.

— Ох, да нет же, — сказал виновато Гус. — Не слишком-то я прилежно учился, чтобы рассчитывать сдать экзамен на сержанта, к тому же в самые ответственные моменты я леденею и превращаюсь в истукана. Как пить дать, с треском провалюсь и только опозорюсь.

— Из тебя выйдет мировой сержант, Гус, — сказал Серж, и, похоже, искренне.

Рой испытал к ним еще большее расположение, и ему захотелось вдруг, чтобы им стало известно о его предстоящей женитьбе — о Лауре, о белом полицейском и его черной жене, — и, если им покажется, что он сошел с ума, они достаточно милосердны, чтобы не допустить и намека на издевку. Но даже реши они, что он безрассудный глупец, и докажи это оба вежливым смущением — такой оборот все равно ничего не изменит.

— Слава тебе, Господи, темнеет, — сказал Гус. — Денек сегодня жаркий выдался, да еще этот проклятый смог. Самое время поплавать. У моего соседа есть бассейн. Может, завтра набьюсь к нему в гости.