Новые удивительные истории в Волшебной стране

– Они пойдут в папин кабинет, – сказал Джек, – Я знаю. Он всегда принимает людей, которые хотят с ним побеседовать с глазу на глаз именно там.

Дровосек и Блэй скрылись в воротах замка. Выждав несколько минут, друзья двинулись следом. Ребята добрались до кабинета, который находился на втором этаже. Прильнув к двери, они услышали голос Дровосека, полный возмущения и негодования:

– …и после того, что ты сделал, смеешь приходить сюда и требовать, чтобы я сделал тебя моим заместителем?

– Ну, во-первых, меня привёл твой сын…

– Тем более! – перебил Дровосек. – Как ты смеешь обманывать ребёнка, внушая ему, что ты – мой друг!

– А что, разве не так? – притворно удивился Блэй.

Ребята вздрогнули, услышав в кабинете грохот. Это Дровосек ударил по столешнице кулаком так, что бедный стол жалобно скрипнул и развалился. Джек заглянул в замочную скважину. Да… Таким он отца никогда раньше не видел.

– КАК ТЫ СМЕЕШЬ НАЗЫВАТЬ СЕБЯ МОИМ ДРУГОМ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ИСПОРТИЛ НАМ С МЭЙ ЖИЗНЬ!!!

Сказать, что ребята были ошарашены – ничего не сказать. Никто из них никогда не слышал, чтобы Дровосек повышал голос. Никто в Волшебной стране никогда не видел, чтобы правитель использовал свою силу для разрушения или устрашения людей. А сейчас… В замочную скважину Джеку были видны обломки разбитого стола и белое как полотно лицо Блэя.

– Ну, ладно, ладно, успокойся, – примирительно залепетал Кэндор.

Дровосек не ответил. Блэй осмелел:

– Ну, хватит, Ник… Это было давно, а ты всё ещё живёшь прошлым. Так нельзя, дружок. Давай всё забудем…

Блэй тут же понял, что подлил масла в огонь.

– Мы с Мэй любили друг друга, собирались пожениться. У нас могла быть счастливая семья. Но ты… Ты решил нас продать её злой тётке! За горстку бриллиантов!

– За горстку? – возмутился Блэй. – Да там была целая сумка этих камушков!

Блэй осёкся. Дровосек издал звук, похожий на рёв раненого зверя и кинулся на Блэя. Тот успел отпрыгнуть к двери.

Ребята отпрянули.

– За гобелен! – скомандовал Джек.

Вся компания быстро юркнула в нишу за висевшим у двери портретом Смелого Льва. Раньше здесь было окно, однако Дровосек справедливо решил, что оно между приемной и кабинетом ни к чему, его заделали и завесили гобеленом, вышитым женщинами Фиолетовой страны в подарок правителю.

Дровосек любил в свободное время сидеть в приёмной, глядя на гобелен. Он как будто видел перед собой старого друга, мог разговаривать с ним, не боясь, что его услышат – Дровосек не держал слуг.

Теперь гобелен сослужил добрую службу и ребятам – укрыл их, и во время, потому, что дверь кабинета распахнулась, выплюнув как пушечное ядро, Кэндора Блэя. За ним выбежал, тяжело топая и размахивая топором, кипящий как лава Дровосек. Оба скрылись за поворотом лестницы, ребята вылезли из укрытия и, не сговариваясь, бросились за ними.

Глава пятая

Мэй

Когда друзья выбежали во двор, Кэндор Блэй уже улепётывал на ковре-самолёте. На безопасном расстоянии над землёй он приказал Отровяке остановиться.

– Ты пожалеешь об этом, Николас! Я ещё вернусь, консервная банка, я отомщу! Может быть, не скоро, через много лет, но отомщу!

Скомандовав Отровяке: «Вперёд!», он быстро скрылся из виду.

Джек перевёл взгляд на отца. Тот, воткнув свой огромный топор в землю, облокотился на рукоять и тяжело дышал. Было видно, как раскалилось до красна железо на его груди, где билось сердце. Сейчас Дровосек неподвижно стоял, остывая от непривычного гнева. Джек направился к отцу. Бэкки было протестующее замахала руками, мол, не лезь к нему сейчас, но было поздно. Джек уже заговорил.

– Папа… Я виноват… Этот человек встретился мне в лесу. Я поверил ему…

Джек умолк. Бэкки хлопнула себя по лбу, как бы выражая без слов свою каронную фразу: «Ну, я же предупреждала!». А Дровосек тихо сказал:

– Я не виню тебя, Джек. Кэндор Блэй действительно был моим другом до одного случая.

– Какого? – Джек уже догадывался, это связано с какой-то Мэй.

– А вот этого я не могу тебе рассказать. Пока не могу, – Дровосек ласково посмотрел на сына.

За воротами послышались стук копыт, скрип телеги. Было слышно, как телега остановилась. В раскрытые ворота вошла молодая женщина.

– Мама! – радостно вскрикнули Эмми и Бэкки, бросившись к ней.

– Здравствуйте, мои дорогие, – женщина крепко обняла дочерей. А я была на фиолетовом рынке, еду домой, в Изумрудный город. Вас забрать? Или я не во время?

Наблюдавший эту сцену Дровосек выпрямился. Он во все глаза смотрел на женщину. Она поймала на себе его взгляд. Повисла тишина. А затем…

– Ник?

– Мэй?

Дети удивлённо переглядывались и ничего не понимали. Эмми и Бэкки, конечно, знали, как зовут их мать, но разве можно было предположить, что их мама – это и есть Мэй из юности Дровосека. Вот это поворот!

«Так вот кого напомнили мне эти девочки», – думал Дровосек.