Новые волны

Деревенский загородный дом в сочетании с викторианской роскошью. Я никогда не бывал в подобных ресторанах, где в равной степени заботились о еде и об атмосфере. В моей семье редко ели вне дома, да и не то чтобы в Восточном Орегоне было много возможностей изысканно поужинать. Конечно, я бывал в хороших ресторанах прежде, в Нью-Йорке. Но никогда в подобном. Кто мог себе такое позволить?

Нас усадили у камина. Официант спросил, какую воду мы предпочтем, выбирать нужно было между водой без газа, с газом, из-под крана. Я собирался попросить бесплатную, когда Джилл объявила, что мы оба будем пить газированную.

– Очень хорошо, – сказал официант, словно уже это было достойно похвалы.

Меню меня испугало. Рыбу-меч здесь подавали на картофельной эмульсии, политой уксусной заправкой с травами и чили, а также с одуванчиками. Картофель был «молодым», он сочетался с сыром гауда трехлетней выдержки, тмином и вымоченным в сыворотке фенхелем. Даже равиоли были нафаршированы сыром с тыквой и подавались с лимонным джемом. Все казалось весьма привлекательным, хотя мне и трудно было себе представить, каким это будет на вкус.

Джилл, должно быть, уловила мое выражение лица, когда я взглянул на цены в меню, и успокоила, что ужин за ее счет.

Я смутился.

– О нет, я просто… Тебе не нужно платить за ужин.

– Расслабься, я угощаю. Я все равно собиралась сюда приехать. Приятно поесть в хорошей компании.

Официант вернулся с газированной водой.

– Если честно, я никогда не ел в подобном месте, – признался я.

– В фермерском ресторане?

– Нет, в модном.

Официант рассмеялся. Джилл улыбнулась.

– Не волнуйтесь, мы о вас позаботимся. Я буду рад рассказать вам о позициях в меню. Что вы вообще любите?

– Я люблю острое. У вас есть что-нибудь острое?

Официант задумался на мгновение. Затем он взял у меня меню и пробежался по нему взглядом.

– Боюсь, у нас нет ничего острого, к сожалению. Мы специализируемся на свежих местных продуктах.

Я выбрал равиоли. Джилл – рыбу-меч и бутылку вина для нас обоих. Официант одобрительно кивнул.

– Ты часто ешь в таких заведениях? – спросил я.

Джилл сказала, что на последней работе – ну, на единственной официальной, несколько лет назад, – ее дорогие ужины оплачивал журнал. Это было главное преимущество той работы – возможность поесть в изысканнейших ресторанах Нью-Йорка, порой – даже мира, да еще и за чужой счет. Я удивился, с какой точностью, в каких подробностях Джилл вспоминала те блюда, будто старых друзей, которых давно не видела.

– Это место модное, но не на три мишленовские звезды, – заключила Джилл.

«Точно, не на три мишленовские звезды. Как же».

– Я вижу, что тебе неуютно. Можем пойти в другое место, если хочешь.

– Дело не в этом. Просто я к такому не привык.

– Не думала, что поесть в хорошем ресторане окажется такой проблемой.

– Просто Марго пришла бы в бешенство от такого места, – пояснил я. И тут же об этом пожалел.

– Откуда ты знаешь? – Джилл подлила в свой бокал вина. – Порой я гадаю, действительно ли ты знал ту же Марго, что и я. Такое ощущение, что твоя Марго ненавидела все вокруг. Я знаю только то, что моя Марго любила.

– Ты бы повела ее в этот ресторан?

– Не знаю. Возможно. Но я пригласила сюда не Марго. Я пригласила тебя.

Мне было что сказать, но к столику подошел официант, на этот раз с блюдами. Он одновременно поставил их перед нами. Я принялся жевать равиоли с сыром и тыквой с лимонным джемом. Они оказались пересоленными.

После ужина мы мало говорили. И уснули, тоже почти ничего друг другу не сказав.

Наутро стало получше. Мы проснулись, притворившись, будто накануне вечером ничего не случилось, разве что Джилл мучило похмелье. Она туманно извинилась, что перепила, и списала наш спор за ужином на алкоголь. Сработало. Я тоже извинился, хотя никто из нас не пояснил причину.

Мы решили пробраться во внутренний бассейн местной большой гостиницы – этому трюку она научилась, когда писала о роскоши. Главное, утверждала Джилл, вести себя уверенно, словно мы хозяева этой чертовой гостиницы, будто нам тут все обязаны, и никто не усомнится, что мы заплатили за пребывание там.

На удивление, план удался легко. В бассейне я сказал Джилл, что ей идет купальник, черный, раздельный. Она поблагодарила и ответила, что я тоже неплохо выгляжу. У меня живот свисал над пляжными шортами.

– Я похож на подростка, да?

– С папочкиным пузиком.

Мы рассмеялись.

– Мама всегда говорила, что все люди делятся на озерных и океанических.

– И какая ты? – спросил я.

– Определенно, я люблю океан. Мы часто проводили лето на пляжах в Ньюпорте, Род-Айленд. Волны и лимонад с мелким колотым льдом. Замечательно.

– А у нас в Восточном Орегоне, конечно, только озера. Никаких волн. Очень спокойно, чистые голубые озера.

Я плеснул в ее сторону водой. Она ответила тем же.

– Принести вам что-нибудь?

Словно из ниоткуда материализовался официант. Мужчина во фланелевой рубашке и джинсах – не выделяющаяся униформа для подавальщика.

– Два пива, пожалуйста, – ответила Джилл.

– Сейчас принесу. В каком номере вы остановились?

– Двести сорок два, – сказал я.

Джилл быстро взглянула на меня.