Новые возможности

Здесь Петя соврал. С помощью кинжала все восстанавливалось очень даже быстро. Но про него он совсем говорить не хотел. Во-первых, отберут, а ему такое оружие самому пригодится. А во-вторых, больно уж страшную смерть этот кинжал нес. Как бы в чем нехорошем не обвинили. Церковники магов обычно не трогают и смотрят на их занятия сквозь пальцы. Но производство мумий точно не одобрят.

– Тем более. Пожалуй, вы меня убедили, что османские маги и впрямь могли испугаться. Такое не забудешь. Но тогда вам, Птахин, придется поприсутствовать на приеме у государя. Я вас поставлю недалеко от османов. Головой ответите за их приличное поведение!

Как-то Пете было не по чину за что-либо отвечать на столь значимом приеме, но его никто не спрашивал. Вместо этого Стасов минут пять пытался заставить Родзянку вернуть Пете его то ли зуб, то ли рог, но тот ни в какую не соглашался. Максимум, чего от него удалось добиться, это самому побыть на приеме и постоять рядом с кадетом, дав тому подержаться в это время за шаманский амулет.

Пока спорили, пришли в себя жандармы. Собственно, их пробуждение и положило конец пререканиям сановных старичков, напомнив им, что их дела здесь закончены. Так что очень скоро Петя остался в одиночестве.

Думать о делах своих скорбных отправился в ближайший трактир. Такие переживания если не запить, так хотя бы заесть надо было. Экономить не стал, взял целого поросенка с кашей. И, что самое странное, успешно с ним справился. Сам от себя такого не ожидал.

Гулять дальше не пошел. Вернулся в номер отяжелевшим, осоловевшим, но с заметно поднявшимся настроением. И неожиданной мыслью о том, что послеобеденный сон, принятый у солидных купцов и которого у него никогда не было, придумали совсем не глупые люди.

Однако поспать ему не дали. В дверь номера забарабанили без всякой деликатности. Поневоле родилось крайне неприятное подозрение, не жандармы ли вернулись… Неужели Стасов передумал и опять его в чем-то подозревает? Поэтому дверь он отпер с мученическим выражением на лице и фразой:

– Ну сколько же можно?

Снаружи оказался чиновник-распорядитель Пуговкин. Тоже недовольный и очень озабоченный:

– Что это вы, Петр Григорьевич, заперлись и так долго не открываете? Быстрее собирайтесь. Их превосходительство вас срочно к себе требует!

Очень захотелось ответить: «Что? Опять?», но Петя сообразил, что сейчас речь идет о другом «превосходительстве» – генерал-губернаторе Палене.

– Минуточку.

– Поторопитесь!

Петя стал переодеваться в приличную для такого случая форму. Хорошо хоть что рьяный чиновник ему помочь не пытался, правда, чуть ли не подпрыгивал на месте от нетерпения. Но что-то все им раскомандовались… Понятно, чин у Птахина пока небольшой, да и тот формально не утвержден. Пока он просто кадет. Но и Пуговкин – не генерал. Так что специально не копался, но и особо спешить не стал.

Ну, хотя бы экипаж был снаружи. А то Петя было заподозрил, что Пуговкин от избытка рвения его бегом бежать заставит. И в экипаже уже обнаружились Мышкин с Макаровым. Значит, не один он срочно потребовался. Или господа сами решили присоединиться? Как-то на них чиновник-распорядитель косился с неким сомнением во взоре. Но молчал. Как, впрочем, и все остальные. Макаров, как всегда, стеснялся проявить излишнюю суетливость, Мышкин почему-то не хотел вести разговоры при Пуговкине, а Птахину было банально все равно. Он никак дрему разогнать не мог.

До особняка оказалось неожиданно довольно далеко. Петя по наивности предполагал, что все аристократы рядом с дворцом живут. Выходит, нет. Зато у графа Палена в столице, как выяснилось, даже не дом, а городская усадьба. С довольно большим куском земли, расчерченным присыпанными песком аллеями и украшенным статуями в античном стиле.

Впрочем, полюбоваться не удалось. Пуговкин шел все так же очень быстро. Сначала по дорожке парка, а потом по лестницам и комнатам особняка, раздвигая встреченных слуг, как тянущий баржу пароход – волны. В роли баржи, понятно, выступали Петя и его спутники.

В гостиную они буквально влетели, где пришлось резко остановиться, дабы не сбить с ног высокое начальство. Пален-старший под ручку с Хилковым прогуливались как раз около дверей. И оба посмотрели на старательного Пуговкина с осуждением. Но тот уже успел согнуться в поклоне и взглядов не видел:

– Осмелюсь доложить, ваше превосходительство, указанные вами лица – доставлены!

– А то я не вижу, – проворчал генерал-губернатор. – Проходите, господа.

В комнате (довольно большой, с дорогой отделкой и мебелью и картинами на стенах) уже находились его супруга с сыном, а также с полдюжины незнакомых Пете чиновников и офицеров. Лакеи тоже были, но скромно держались в некотором отдалении. Но после слов хозяина «проходите» очень быстро сдвинули в подобие круга ранее стоявшие вдоль стен кресла и кушетки (или как там эти небольшие диваны называются… Петя в мебели разбирался слабо). Генералам и Елизавете Константиновне, понятно, кресла достались.

Все расселись.