Новые времена

– Ни они, ни их сыновья, – согласился мистер Синклер. – Четверка неотесанных.

– О человеке судят по манерам, – снова заговорил маленький Эрнест. – В школьной тетрадке написано.

– Дети, – вмешалась мать, – можете выйти из-за стола.

Все трое встали, чуть поклонились взрослым и степенно вышли из комнаты. Оказавшись на улице, они радостно запрыгали по траве. Как же это необычно, когда в доме гости, причем из Америки.

– Там идет гражданская война, – сказал Николас.

– Это значит, они сражаются за то, чтобы стать гражданами? – спросил маленький Эрнест.

– Нет, глупыш, – приобняв его, сказала Августа. – Они очень элегантные и с хорошими манерами, эти мистер и миссис Синклер. Но янки не дают им спокойно держать рабов. Вот они и воюют.

– А вот и раб, – сказал Николас. – Я, пожалуй, с ним побеседую.

– Нет, не надо, – взмолилась Августа. – Ему это может не понравиться.

Отстранив ее сдерживающую руку, Николас зашагал прямо к темнокожему. Гасси и Эрнест остались в стороне.

– Вам нравится в Канаде? – спросил старший мальчик.

– Да-а, сэр, здесь хорошо, – сказал мужчина, подняв непроницаемые глаза к вершинам деревьев.

– Хорошо, что здесь нет войны?

– Да-а, сэр, хорошо, что здесь нет войны.

Эрнест подошел к брату. Ухватившись за его руку, он тоненьким голосом спросил:

– Вам нравилось быть рабом?

– Да-а, сэр, нормально.

– Но теперь вы свободны, ведь вы в Канаде, не так ли? – настаивал Николас.

– Я об этом не думаю, – сказал темнокожий.

– А как вас зовут? – спросил Эрнест.

– Джерри Крам.

– Мальчики! – сурово позвала братьев Августа. – Вам же велели не задавать вопросов. Ох и достанется же вам от мамы. Немедленно прекратите, лучше пошли погуляем.

Мальчики неохотно отошли. Они увидели, как красивая молодая мулатка-горничная вышла из боковой двери и задержалась рядом с темнокожим.

– Ей не полагается с ним говорить, – сказала Августа.

– Как же им не говорить, если они живут в одном доме? – Николас с любопытством рассматривал пару.

– Он с ней заигрывает? – спросил маленький Эрнест.

– И где ты такое слышал, Эрнест? – Августа взяла братика за руку и решительно увела в сторону.

– Я расспросил и личную горничную миссис Синклер, – сообщил Николас.

– Что такое личная горничная? – перебил Эрнест.

– Глупыш! Личная горничная помогает женщине одеваться, расчесывает ее, пуговицы пришивает. Вот Аннабелль каждый вечер сто раз проводит щеткой по волосам миссис Синклер. Вы видели, как блестят ее волосы? Это от расчесывания.

– У мамы волосы рыжие, – заметил Эрнест. – Она радуется, что они не достались никому из нас. Интересно, почему?

– Считается, что это изъян, – сказала Августа.

– Почему?

– Не знаю, но, наверное, лучше иметь черные, коричневые или золотистые.

– Гасси, я слышал, как маме сказали «ваши красивые волосы, миссис Уайток».

– Кто сказал?

– Кажется, мистер Уилмот.

– И что ответила мама? – поинтересовался Николас.

– Она сказала «вот еще, глупости».

– Она всегда так говорит, – заметил Николас. – Это ничего не значит.

– Ты думаешь, ей понравилось это замечание? – недоуменно спросила Августа.

– Конечно. Женщины обожают комплименты. Когда вырастешь, тебе тоже будет нравиться.

– Мне? Ни в коем случае. – Казалось, она даже обиделась.

В это время из рощи, в которую уводили аллеи поместья, придавая ему дух первозданной уединенности и величия, появились две мужские фигуры. Одна из них принадлежала Илайхью Базби, соседу и владельцу дома, где гостили дети. Он родился в Канаде и был не в меру патриотом, чем очень гордился. В сравнении с ним все соседи считались новоприезжими и, по его мнению, должны были искать его совета в делах страны. Один из его сыновей сражался на Гражданской войне США на стороне Севера, и отец этим гордился. К рабству он испытывал отвращение.

Вторым мужчиной был другой сосед, Дэвид Вон.

– Говорят, у вас гости, – начал Базби.

– Да, – ответила Августа. – Они приехали, потому что у нас тут мирно.

– Идите, познакомьтесь с ними, дядя Дэвид, – вставил Эрнест, потянув Дэвида Вона за рукав. В родстве с Уайтоками тот не состоял, но дети к нему обращались именно так. – Они хорошие, дядя Дэвид.

Но ни Дэвид Вон, ни Илайхью Базби не выказали желания познакомиться с южанами.

– Ноги нашей здесь не будет, пока они в вашем доме, – заявил Базби. – Вы знаете, как мы относимся к рабству.

Николас хитро прищурился.

– Наверное, они здесь надолго, потому что с ними приехали трое рабов, – сказал он.

При слове «рабы» мужчины в ужасе отпрянули.

– Рабы? – повторил Базби. – Здесь? В «Джалне»?

– Да. А вот и одна из них. Та полная женщина, что развешивает белье.

Женщина средних лет и с очень темной кожей была от них совсем близко, но, похоже, не замечала, что за ней наблюдают.

– Бедняга! – с чувством воскликнул Базби. – Вот судьба!

– Рабы могли бы уйти, если бы захотели, – сказала Августа. – Но им, оказывается, по душе жить в неволе.

Как раз в это мгновение темнокожая звонко расхохоталась и позвала кого-то из полуподвальной кухни.

– Это Синди, – объявил маленький Эрнест. – Она умеет готовить вкусный торт – называется «ангельский бисквит». Завтра попрошу ее такой приготовить. – С этими словами он сорвался с места.