Новые времена - новые заботы

Овес хорош. Зеленоват еще, но можно определить урожай — центнеров по двадцати. По укоренившейся в последние месяцы привычке Павлов начинает подсчет кормовых единиц. 20 центнеров зерна — это 2 тысячи полноценных единиц, и солома даст не менее 500. Значит, 2500 единиц. А кукуруза в прошлом году дала здесь по 105 центнеров массы, — значит, в силосе из нее было около 900 единиц бедного по белку корма. Выгода от замены кукурузы овсом очевидна.

Машина Павлова катит по узкой полевой дороге. Впереди два силосных комбайна, три грузовика. Подъехали к ним.

Убирали подсолнечник на силос. А на освободившемся конце поля работал трактор с плугом.

Павлов побеседовал с комбайнером, молодым механизатором, лет двадцати пяти. Тот оказался словоохотливым. Сказал, что Павлова давно знает, когда еще мальчишкой в школу бегал… Павлов спросил, как он смотрит на замену кукурузы подсолнечником.

— Тут выгод много, — охотно ответил комбайнер. — Кукурузу-то всегда убирали вместе с хлебом, и грузовиков не хватало, потому — выработка низкая. А тут благодать. Видите, запасной грузовик стоит, время-то такое, когда транспорт свободный. Сейчас подсолнух-то смахнем — и в траншею в лучшем виде. И другое возьмите… Видите — землю-то пашут! До уборки хлебов поле готово будет к посеву, значит, с остальной зябью легче будет справиться.

— А не теряем ли мы на урожае? — Павлов задал этот вопрос таким тоном, словно хотел подчеркнуть, что он за кукурузу.

Комбайнер, как видно, уловил эту нотку.

— Тут не нам судить, товарищ Павлов. Но только и простым глазом видно, что урожаю массы сильно помогают овес и вика. Говорят, и качество такого корма не сравнишь с кукурузой. А урожай вчера, например, получился восемнадцать тонн с гектара.

Павлов опять машинально переводит это на кормовые единицы. Но тут же плюсует, что не выразишь в единицах: прибавка урожая за счет ранней зяби, разрядка в предстоящей хлебоуборке.

Проезжая лугами, Павлов наблюдал за работой фрез на сенокосном участке, где высились скирды сена. В другом месте пахали бросовые солонцы. Агрономы предложили в этом году обработать их безотвальными орудиями, как пары, и весной засеять овсом.

И вот показалась усадьба колхоза «Сибиряк». Сколько раз Павлов бывал здесь! Сколько хороших мыслей и добрых советов увозил он отсюда! Сколько упреков выслушивал от Соколова… Недаром он считает Ивана Ивановича учителем жизни. И если Варвара Петровна и несколько других семей были барометром Павлова для оценки материального благополучия людей, то колхоз «Сибиряк» тоже стал барометром, но в ином плане: по нему Павлов выверял правильность многих решений, многих новинок.

Вроде бы шире стала центральная улица… Много новых домов, много пристроек к старым. Во многих местах стучат топоры, кое-где кроют шифером крыши. Жизнь кипит!

В конторе сказали, что Соколов ушел к силосным ямам.

Там его и нашел Павлов.

Иван Иванович, рослый, на вид тяжелый и рыхлый, шагнул навстречу Павлову, широко улыбнулся.

— Так уж и решил: если и завтра Андрей Михайлович не приедет, начну косить подсолнухи! — улыбнулся он, подавая пухлую руку.

— А я почувствовал это…

— Это хорошо, понимаешь. — Соколов оглядывал Павлова, будто впервые видел его. — Седеть стал, Андрей Михайлович…

И Павлов присматривался к Соколову. И с радостью отмечал: несмотря на приближающиеся семьдесят лет, председатель выглядит довольно бодро, настроение у него, как видно, хорошее.

Недалеко от того места, где остановилась машина Павлова, работал бульдозер: слышался скрежет железа, дробный стук трактора, который со щитом впереди вгрызался в землю.

— Новую траншею готовим, понимаешь, — заметил Соколов. — Здесь хотим заложить страховой фонд силоса. Это согласно решению. Никогда не доводилось в страховой закладывать, а теперь вот… — Он развел руками.

— Недоволен, что ли, Иван Иванович?

— Не в том дело, — отмахнулся своей пухлой рукой Соколов. — Решение правильное, давно бы надо нашего брата приучить насчет этого фонда, а то живем одним днем.

— Как нынче с кормами вообще-то?

— Пока нормально, понимаешь. Сена побольше прошлого года, вот только подрезали нас с многолетними травами. Выполнили мы наше решение, почти все посевы на семена оставили, а сена-то хорошего мало будет.

— Компенсируем, Иван Иванович! — горячо заговорил Павлов. — Хочешь — сеном, хочешь — комбикормами.

— Сено-то луговое привезут? Вот в чем наша печаль. Ну, да для общего дела ладно, — махнул Соколов рукой. — В деньгах много выиграем, дадите комбикормов — выкупим.

Павлов поинтересовался, как колхоз помогает колхозникам кормами для их скота.

— Больше-то делаем, как у Григорьева. Так решили. По тонне сена дали накосить каждой семье, дадим соломы на заработанные рубли. Ну, и сами колхозники решили, что надо из общих фондов давать зерно.

— Всем поровну?