Новые забавы и веселые разговоры

Тогда Жакино ей хорошенько еще раз втолковал урок, да так ее усладил, что Николь осталась предовольна. После свадебного ужина и танцев повели молодую укладывать спать, и не обошлось без смеха и крепких словечек. Каждый наставлял невесту, когда и что ей следует делать, но она, как ни странно, знала это получше, чем вся компания. Потом пришел и молодой муж, и прилегши весьма плотно к своей жене, без лишних проволочек принялся за дело. И как уж он сверху старался, да его половина снизу так наяривала, что ему за ней и не поспеть было, чему новобрачный весьма удивился, видя, какая умелица его жена, – да и кто бы на его месте остался спокоен! Она изворачивалась то так, то эдак, и все столь ловко, что не успел он опомниться, а уж проскакал первую версту. Совершив это, он от нее отодвинулся и стал спрашивать.

– Эй, голубушка, вы так дьявольски ловки в этом деле, как будто вас кто-то обучал?!

– Да, черт возьми, я этому выучилась не за так да не за пятак. Мне обучение в целых сто су обошлось!

И давай ему рассказывать по порядку все любовные уроки, как у них шло да как она обучалась, чтобы ему угодить и чтобы он любил ее крепче и никогда не колотил. И рассказала ему, что Жакино с нею проделывал, какие выверты показывал, с чего начинал и чем кончал. Ох и ошарашила же она своего супруга, – бедняга как откатился на самый краешек кровати, так больше к своей жене и не притронулся, да с тем и заснул.

Когда наступило утро, встал молодой в большой печали и смущении и пошел рассказывать все отцу и матери новобрачной, которые также пришли в великую печаль и отчаяние, узнав, как обработали их дочь. Позвали Жакино, который пришел, ничего не подозревая, и начали у него допытываться, что это он сделал с их дочерью, и стали бить его нещадно. Но он сумел вывернуться и удрать. И в дом возвращаться не захотел.

Об этом происшествии узнала вся деревня, так что даже до ушей графа Де Бреен дошли слухи об обучении невесты, над каковым он весьма смеялся. Затем он послал отыскать этого Жакино, чтобы поговорить с ним и узнать правду, и тот, придя, рассказал ему все, и даже больше того.

– Ох, монсеньор, – говорил он, – вы не поверите, – ну никак я не мог ее ублажить, – так она и бегала, так и бегала за мной, прося поучить ее еще; однажды мне пришлось обучать ее восемь раз кряду – вот до чего дошло! Ей-ей, зря они устроили переполох, – мне кажется, раз уж она с моей помощью постигла это ремесло, не из чего ее муженьку так беситься, – ему же было легче ломиться в открытую дверь!

И монсеньор граф, слушая его, хохотал до слез и отпустил Жакино, сказав, что он парень хват. А новобрачному пришлось примириться со своей слишком уж хорошо обученной женой, но он, слава тебе господи, не держал на нее зла, так как бедняжка затеяла все это лишь для того, чтобы угодить ему и лучше его ублажать. Хотя, уж конечно, он был не очень-то этим доволен, да делать нечего – бери, что есть. И я вас уверяю, что эта история истинна и правдива, а случилась она в местечке Бреен года тысяча пятьсот тридцать шестого в мае месяце.

Супружеские злоключения

Новелла CLXXVIII: о двух вышивальщиках, из коих один поколотил свою жену, отчего она, убежав, пошла спать в дом к другому, а ночью прилегла к этому другому в постель и ублаготворила его два раза подряд, но на второй раз пробудилась его собственная жена, которая, вставши в постели, схватила ночной горшок да и разбила его о голову соперницы.

Рассказано Жеаном де Куси.[98]

Дабы умножить и разнообразить число наших новелл, какие обещал я рассказать и поведать, ознакомлю вас нынче с одной из самых свежих.

Случилась история сия не так давно в провинции Турень, где проживали два вышивальщика, близкие соседи и вдобавок добрые друзья, как и должно быть меж людьми. И вот приходилось им частенько работать у одного хозяина – мастера по их же ремеслу – и просиживать у него целыми днями. Надо вам также знать, что один из них носил имя Жеан, второго же звали Гийомом.

И вот случилось однажды вечером так, что Жеан, собираясь уже ложиться спать, что-то вкривь сказал своей жене, каковое слово ей не понравилось, и разгорелась меж ними ссора, а за нею посыпались на бедную Жеанову половину тумаки да затрещины. Она и давай вопить:

– Ах ты, висельник! Ах, злодей! Беда с тобой, да и только: как придешь домой от своих девок да шлюх, так на меня с кулаками лезешь, изверг ты эдакий, мерин никчемный!