Новые записки Хендрика Груна из амстердамской богадельни

Меня это безмерно интригует. Эверт обещал подарить злоумышленнику (когда его поймают) огромную корзину фруктов.

ВТОРНИК 20 января

Вчера был “синий понедельник”. Этот третий понедельник января объявлен самым унылым днем года. Кем объявлен? Понятия не имею. Но СНОНЕМ не унывает. Мы провели бурное организационное собрание в квартире Герта. Радушный хозяин в первый раз принимал у себя членов клуба и не поскупился на угощение. Он выставил его столько, что если бы, к примеру, каждый из гостей весь вечер пил пиво, то пива хватило бы на всех. И то же можно сказать про вино, колу, газировку, фанту, апельсиновый сок, женевер, ликер и коньяк. Был даже ягодный джин, я уж и забыл, что он еще существует. И оставшейся выпивки хватило бы до лета. Плюс такое количество закуси, словно мы только что пережили Голодную зиму 1944-го. Каждый ушел домой с пакетом “для собачки”. Самый большой достался Эверту, так как он единственный из нас, кто держит собаку. Его Маго – абсолютно всеядное создание. Что ему ни кинь, все слопает. Эверт сказал Герту, что поможет опустошить бутылки, если выпивке будет угрожать просрочка.

– Исключительно во избежание отходов, – уверял он его с ухмылкой.

Эверт не хуже Маго. Что ему ни налей, все вылакает.

Еда, выпивка, смех… Нам едва хватило времени на собрание.

Мы разработали два плана-графика: посещения ресторанов с национальной кухней и новой серии экскурсий. Это значит, что в этом году мы будем устраивать вылазки минимум один раз в две недели.

Был учрежден фонд взаимопомощи для нуждающихся членов клуба, каковой можно использовать в случае надобности. Это никого не смутило. Я был выбран казначеем и даже сделал анонимный взнос. В конце-то концов, я человек со средствами, внушающий доверие. Члены клуба могут конфиденциально обращаться ко мне за материальной поддержкой. Ведь мы собираемся сорить деньгами.

“Помирать – так с музыкой!” – первый официальный девиз нашего клуба. Мы подыскиваем и другие лозунги. Нам нужен клубный гимн. Да, вечер удался на славу.

Соседей Герта мы предупредили, что возможно нарушение тишины. Придут ли они жаловаться на шум сначала к нам, а уж потом наябедничают в дирекцию?

Эверт настаивал, что они “придут улаживать”. Я не ожидаю последующих жалоб.

СРЕДА 21 января

День смерти моей девочки. Детский велосипед, съезжая с горки, свернул на полметра вправо или влево и по крутому склону скатился в овраг. Я проверял школьные тетрадки, жена занималась стиркой. Мы переложили ответственность друг на друга.

Пожизненное горе, пожизненное бессмысленное самобичевание.

ЧЕТВЕРГ 22 января

Вчера не было никакого фрукта, что стало предметом широкого обсуждения. Поразительно. Ведь в течение многих лет в доме не было обнаружено ни одной виноградинки на полу, и никого это не удивляло. А теперь людям скучно, если день пройдет без найденного яблока или груши. Надеюсь, что загадка никогда не будет разгадана.

На следующей неделе в четверг мы первый раз ужинаем в ресторане. Ресторан выберет Эдвард. Эверт ставит на аргентинский десять против одного. Но Эдварду пари не предлагает.

После того как в коридорах за одну неделю произошли два столкновения скутмобилей, в некоторых опасных углах и на перекрестках были установлены зеркала. К счастью, тогда все обошлось: всего один легкораненый и некоторый материальный ущерб. Дорожное происшествие со смертельным исходом в доме престарелых наверняка попало бы в газеты, что совершенно недопустимо. Поэтому дирекция решила повысить безопасность движения с помощью зеркал, но немного не рассчитала старческих возможностей.

В результате произошло еще несколько несчастных случаев, когда никаких встречных скутмобилей поблизости не было. Старики так напряженно вглядывались в зеркала, что внезапно врезaлись в стену. А стены в нашем доме, по последней моде семидесятых годов, покрыты грубой рельефной штукатуркой кремового цвета. Столкновение с такой стеной означает несколько больших ссадин. К тому же с рельефной штукатурки трудно соскрести кровь. Звучит устрашающе, но зато там и сям на стенах были заметны следы аварий. Тревожные кровавые полосы недавно замазали краской кремового же цвета, но чуть-чуть другого оттенка. Стелваген и не подумала убрать зеркала. Ведь это означало бы, что она приняла неверное решение.

ПЯТНИЦА 23 января

Вчера я нанес ежегодный визит своему геронтологу. К моему удивлению, старый доктор Йонге ушел на пенсию. Ему было за семьдесят, и, значит, он был экспертом в своем деле. Новый геронтолог вряд ли обладает такой компетенцией. Это женщина, доктор Ван Вландерен.

– Зовите меня просто Эммой.