Новые записки матроса с «Адмирала Фокина» (сборник)

У годков и полторашников набор возможных вариантов, как скрасить казённые будни, был несколько больше: тут и картишки, и наколка татуировок, и питьё одеколона… Но ничто так не развлекало матросов в тропических морях, как рыбалка.

Рыбачили, конечно, не для еды. Еды на боевой службе хватало. Рыбу ловили, в основном, из спортивного интереса, подстрекаемого любопытством. Очень интересно было узнать, что же таили в себе эти тропические воды, кишащие великим разнообразием морских обитателей. Никто даже не думал всерьёз принимать во внимание страшилки корабельного медика, предупреждавшего, что в этих местах к рыбе даже прикасаться опасно. Из двухсот пятидесяти видов местных рыб… двести ядовитых!

Но для обросших ракушками годков флота российского жизнь без риска, что еда без морской соли. И, как только представился случай, на площадке около скорострельных корабельных пушек – «вымпелов» расположились порыбачить два друга-полторашника: матрос Голиков и старшина Петренко. Был полдень – адмиральский час. Надраенная гуталином палуба раскалилась на немилосердном вьетнамском солнце так, что на ней запросто можно было жарить яичницу. Эта площадка, как место для рыбалки, была выбрана неслучайно: она располагалась по левому борту в пяти метрах над водой и, что немаловажно, была надёжно скрыта от назойливых офицерских глаз.

Голиков уважительно погладил кожух шестиствольного скорострельного орудия. Ещё бы! Эта штука выпускала до пяти тысяч крупнокалиберных зарядов в минуту! Однажды, на учебных стрельбах, из неё одной очередью буквально разрезали напополам мишень – старый американский десантный катер. Перед учениями его два дня и с великими сложностями специально поднимали со дна залива. А тут с одного залпа катер разломился на две половинки, как скорлупа от ореха, булькнул и затонул в считанные секунды к большому разочарованию командования, рассчитывавшего на долгое и красочное пиротехническое шоу…

Отвлёкшись от пушек, Голиков обернулся к Петренко. Старшина неторопливо насаживал небольшой кусок мяса на нехитрую рыболовную снасть из лески, самодельного крючка и ржавой гайки в роли грузила. Намотав леску на палец, Петренко забросил крючок за борт и, уставившись в воду, стал ждать поклёвки, периодически подергивая пальцем наживку.

– А ядовитую подцепить не боишься? – шутливо спросил Голиков.

– Подцепляют триппер, – невозмутимо ответил Петренко. – Не боись, я с детства рыбак…

В ту же секунду резкий рывок вниз чуть не лишил «рыбака с детства» указательного пальца.

– Есть!!! – охнул Петренко, морщась от боли и двумя руками, что было силы, рванул на себя свою добычу. – Ничего себе!

С громким характерным чмоком, как пробка от шампанского, из тропических вод выстрелило вверх странное существо размером с водяную грелку.

– Во! Гоблин! – прошептал Голиков, заворожено наблюдая, как корявая рыба, усыпанная шипами и бородавками, плавно описывает дугу в воздухе и, сверкнув на солнце своей уродливой бугристой чешуёй, зависает перед самым носом Петренко.

Замерев на долю секунды в воздухе, рыбина вдруг распахнула невероятных размеров пасть, ощетинилась частоколом хищных зубов и, изогнувшись, рванулась в сторону лица своего обидчика…

Петренко отшатнулся назад, с силой дёрнув на себя леску. Крючок порвал рыбе верхнюю губу и отлетел куда-то под скорострельные пушки. Получившая неожиданную свободу рыба, хлопком расправила утыканный гигантскими иглами уродливый веер спинного плавника, перевернулась корявым брюхом кверху и рухнула вниз, пригвоздив ногу Петренко к его же собственным резиновым шлепкам.

– А-а-а-а!!! – дикий вопль старшины сорвал стаю чаек с окрестных мачт.

Рыба злорадно глядела на Петренко мутными глазами, размеренно покачиваясь на толстых иглах впившегося в ногу спинного плавника. Старшина судорожно дёрнул ногой. Существо отлетело в сторону, шлёпнулось на палубу, подпрыгнуло, оставляя мерзкую слизь на черном металле, и, блеснув в последний раз своей облезлой чешуёй, плюхнулось за борт в мутные воды вьетнамской бухты.

Из созвездия дырок в ступне Петренко лениво забили фонтанчики крови.

– Твою-ю ма-ать! – старшина медленно опустился на палубу, обхватив рукой кровоточащую ступню.

Кровь сочилась между пальцев, капли падали на палубу и тут же запекались на раскалённом металле.

– Тебе б к медику надо… – тихо проговорил Голиков, видя, как ступня друга синеет, распухает и, принимая шарообразную форму, уже не вмещается в резиновой шлёпке.

– Гадина-а-а-а!.. – Петренко протяжно застонал.

– Ядовитая, похоже … – проявил наблюдательность Голиков – Пошли скорее.

Подставив приятелю плечо, чтобы тот смог опереться, и обхватив его рукой за пояс, Голиков стал торопливо спускать друга вниз по трапу…

Корабельный медик обвёл неласковым взглядом бесформенную, распухшую ступню и уничтожающе посмотрел на Петренко:

– Рыбку решил половить?

Петренко молчал, виновато понурив голову.

– Экзотики захотелось? Жить надоело? Ты про здешнюю рыбу тю стэп слышал?

– Тю стэп?

– По-английски – два шага…

– Почему – два шага?