Новые записки Шерлока Холмса (сборник)

Несмотря на дальнейшие расспросы, больше нам не удалось выудить никакой информации. Старик уверил нас, что никому, и в особенности Софии, не расскажет об этой беседе. Мы поблагодарили его, и Холмс выразил паломнику признательность за его наблюдения.

– В этом и заключается моя религия, – усмехнулся тот. – Наблюдать за людьми. Что может быть лучше, чем откинуться на спинку стула, выкурить пару трубок и понаблюдать за чужими делами. Должен признать, порой это наскучивает, но обычно дело стоящее: рано или поздно кто-нибудь выкинет что-нибудь эдакое.

Мы отошли ближе к середине лагеря, и Холмс задумался. Затем он подвел нас к палатке Софии, попросив меня:

– Уотсон, притворитесь, будто вам плохо. Ненадолго, хорошо? – И даже не дав мне времени на возражения или подготовку, велел начинать спектакль.

Сначала я замер, но тут же попытался изобразить слабый стон. Мой друг раздраженно нахмурился – видимо, он рассчитывал на более энергичное представление. Вздохнув, я принялся с ревом шататься, словно скотина от забродившего корма. Постепенно я оседал все ниже, пытаясь подобрать себе местечко для падения почище. Краем глаза я заметил, как Холмс ринулся в палатку к Софии, взывая о помощи.

Спустя мгновение девушка уже стояла около меня на коленях. Я стонал и пытался привлечь к себе все ее внимание. Я видел, что подошли и другие члены общины. Холмс же тем временем незаметно проник в ее палатку. София все спрашивала, что у меня болит, но я делал вид, будто не понимаю ее, и добросовестно прикидывался до тех пор, пока Холмс не подошел к нам.

Сыщик незаметно кивнул мне, и я чудесным образом тут же исцелился и вскочил на ноги. Поблагодарив Софию за помощь, я уверил ее, что у меня случился приступ лихорадки, которую я подцепил еще в годы военной службы за границей. Дескать, волноваться не о чем. Девушка выглядела озадаченной, но затем, махнув рукой, развернулась и пошла в свой шатер.

На пути к экипаже Холмс похвалил меня:

– Прекрасно, старина, я и сам почти поверил вам.

– Надеюсь, вы нашли все, что хотели, – прошептал я с раздражением.

– А что вы, собственно, искали? – поинтересовался Зайгер, когда мы отъехали от лагеря.

– Вот что, – ответил детектив, выуживая из кармана жилета несколько сложенных листков бумаги. – Конечно, это большой риск, но они избавят нас от лишних хлопот.

Он передал записки Зайгеру. Тот развернул их и разложил на коленях, чтобы и мы с Тенли могли их видеть. Один из листков представлял собой обычный клочок бумаги плохого качества с небрежно нацарапанным списком покупок. Буквы стояли вразвалку, и было видно, что писал его малограмотный человек.

– Это образец почерка Софии, – заявил Холмс. – Есть у меня одна идея… Так вот, думаю, что он нам пригодится.

Второй листок был из плотной бумаги высокого качества. Верхний край квадрата со стороной в пять дюймов лохматился, как будто его оторвали, а боковые стороны выглядели ровными.

– Довольно дорогая писчая бумага, – заметил Холмс. – Причем изначально этот лист был примерно на дюйм или два больше.

– Оторвали часть с монограммой, – пояснил Зайгер, – чтобы утаить личность отправителя.

– Бумага все-таки необычная, так что, держу пари, нам не придется долго искать похожую, – заметил Тенли.

– Совершенно верно, – ответил Холмс. – Кстати, Гриффин, отвези-ка нас к мистеру Морланду.

Кучер ничего не ответил, однако пустил лошадей рысью.

– Что скажете о послании? – спросил сыщик.

Довольно короткий текст был размашисто написан от руки:

Nyy vf jryy. Frr lbh fbba. Z

– Какой-то шифр, – сказал я, и все тут же обратили на меня свои взоры. Казалось, Холмс раздражен, а Зайгер и Тенли удивлены. Я поспешил добавить: – Писал мужчина. Пером хорошего качества с дорогими черными чернилами.

– Уже лучше, Уотсон, – похвалил Холмс. – Может, кто-нибудь хочет попробовать его разгадать?

Мы с Тенли переглянулись и молча уступили это право Зайгеру, который уже склонился над запиской, настолько сосредоточившись, что брови его сошлись к переносице.

– Буква «e» в английских словах употребляется чаще других, и с большой вероятностью она появляется в случае удвоенных букв, как и «l», – тихо забормотал он себе под нос. – Однако в данном послании удвоенные буквы встречаются несколько раз, и каждая из них вполне может быть как «e», так и «l». И если это простой шифр с заменой букв… – Он сделал небольшую паузу, не теряя концентрации.

Двуколка слегка покачивалась на ходу. Я взглянул на Холмса – он с любовью смотрел на племянника. Оглянувшись и заметив, что я наблюдаю за ним, детектив улыбнулся мне.

Вскоре выражение лица Зайгера прояснилось.

– Не так уж сложно, – радостно заметил он.

– Естественно, код должен быть несложным, чтобы София могла запомнить его, – ответил Холмс.

Мы с Тенли снова переглянулись, и я спросил:

– Но о чем же там говорится?

– Ах да, – спохватился Зайгер. – Ничего интересного: «Все в порядке. Скоро увидимся. М.»[10].

– «М.», – повторил я. – Морланд!

– Ну конечно, – ответил Холмс.

– Зайгер, расскажи-ка про шифр, – попросил Тенли.