Новый Адам. Футурологический триллер. Книга первая: Священный куб, или Реквием по угасшей потенции

В том, что десятитысячелетнего старца перевозили из одного помещения в другое в инвалидной коляске, не было ничего обидного.

6

Его долго везли по коридорам, потом подняли в лифте и снова везли по коридорам. Наконец остановились и закатили в помещение с такими же неприятными запахами, что и в лаборатории.

Когда с глаз сняли повязку, Мудров обомлел.

Тюремные камеры, в которых содержат проколовшихся чиновников его ранга, в сравнении с этим убогим жилищем, выглядели более уютными и комфортабельными. Однажды Мудрову по недоразумению пришлось провести сутки в элитной одноместной КПЗ, о чём он вспоминал с содроганием сердца. Там были изолированный умывальник, душ и туалет. В комнате – полуторная кровать с теплым одеялом и свежими простынями, мягкий диван, кресло на колёсиках, покрытый зеленым сукном дубовый стол, магнитофон, телевизор и кондиционер, холодильник. В этом узилище, по габаритам и планировке абсолютно идентичном предыдущему, в красном углу стоял антикварный аналой, в противоположном углу – унитаз без крышки. Возле одной стены лежал надувной матрас со стеганым одеялом, у другой стены стояла больничная тумбочка, возле неё – грубо сколоченный табурет. На тумбочке сидел здоровенный лысый котяра породы сфинкс, а над ним висела репродукция знаменитой картины Казимира Малевича.

Четвероногий друг по несчастью удостоил Мудрова жалобным взглядом, в котором читались невыносимые душевные муки. Адам Александрович ответил тем же. Он терпеть не мог никакой живности, особенно не любил собак и кошек. Один из них был здесь лишним, однако, в отличие от сопровождавших монстров, эта сморщенная скотина напоминала о прошлом, да и выглядела куда симпатичней.

«С котом придется поладить, но если будет срать где попало, удавлю», – подумал Мудров.

Котяра, словно прочитав его мысли, спрыгнул на пол, подошёл с опаской, ласково потёрся о ногу, потом запрыгнул на унитаз и демонстративно пустил в него горячую струю.

«Поладим», – подумал Мудров.

– Это и есть наш сюрприз, – сообщил Главный, указав на кота.

Вместе с Главным в комнату вошёл еще один урод. Двое по пути куда-то исчезли.

– А получше номера у вас нет? – поинтересовался Мудров, ещё раз окинув комнату потухшим взглядом. Только сейчас он обратил внимание, что противоположная от двери тёмная стена скошена под острым углом и в отличие от остальных, похоже, стеклянная.

– Поверьте, это одно из лучших жилых помещений во всей пирамиде, – стал оправдываться Главный. – Когда наступит утро, вы сможете любоваться из окна великолепным пейзажем. Кроме того, мы постарались воссоздать меблировку, характерную для вашей эпохи, и даже доставили из хранилища раритетов этот шедевр древнерусской живописи.

Он указал рукой на картину.

– Это подлинник, картина вашего знаменитого современника Леонардо Буонарроти, называется «Окно в Космос».

– Но это же «Чёрный квадрат» Малевича, на мой взгляд, самое тупое и наглое произведение авангардного искусства, породившее огромное количество обсуждений и различных домыслов, – возмутился Мудров. – К тому же, наверняка, всего лишь одна из многочисленных копий, потому что оригинал хранится в Третьяковской галерее. Его примерная стоимость в моё время, согласно исследованиям аукциона Sotheby’s, составляла от одного миллиарда двухсот сорока миллионов до одного миллиарда пятисот миллионов рублей, хотя картина не продавалась.

«Всё-таки полезно спать с болтливыми искусствоведшами, – подумал Мудров. – Общение с ними даже в постели расширяет кругозор».

Он вспомнил свою давнюю приятельницу, работавшую в Эрмитаже и просвещавшую его в перерывах между сексуальными упражнениями. Конечно, и без её помощи Мудров знал о Леонардо да Винчи, Микеланджело Буонарроти, Казимире Малевиче и много ещё о ком. Но его знания, почерпнутые из популярных источников, были поверхностными, а Ника, миниатюрная блондиночка со вздернутым носиком и попкой с кулачёк, их углубляла и расширяла. Поэтому он с ней дружил много лет, регулярно водил в дорогие рестораны и трахал старательно, хоть и не любил низкорослых и костлявых худышек.

– Вам, конечно, виднее, но наши специалисты придерживаются другого мнения, – вежливо возразил Главный.

«Наверняка этот тип большой начальник, скорее всего хозяйственник, далекий от искусства, – подумал Мудров. – Даже провинциальные управленцы нашего времени в сравнении с ним – энциклопедисты».

Адам Александрович поймал себя на мысли, что оценивает происходящее со своей колокольни, не учитывая громадный временной отрезок, который отделяет его эпоху от этой. Десять тысяч лет! Уму непостижимо! Сколько за это время произошло всяких событий, сколько утрат! Как много имен древнегреческих и древнеримских художников знает он? Может два или три, не больше, да и то путает их с именами философов и других знаменитостей. А древнеегипетские интеллектуалы? Что известно о них? Ничего…