Новый Афонский патерик. Том I. Жизнеописания

Знавшие старца Михаила говорят, что, по всеобщему убеждению, он был добродетельным монахом, человеком Божиим – беззлобным, как овечка. Старец любил богослужения суточного круга. Он не нёс великих подвигов, не совершал особых постов и чрезвычайных всенощных бдений, однако был необыкновенно милостив, кроток и мирен со всеми. Старец дарил обильную любовь всем отцам. Он оставлял свои собственные дела и шёл к братиям, которые болели или нуждались в помощи. Он забрал к себе в келию больного старца Афанасия, последнего из братства иеромонаха Харитона, духовника и исихаста, и заботился о нем.

Старец имел дарование поддерживать и ободрять молодых монахов, рассказывая им удивительные истории. О гордости он говорил так: «Человек гордый предпочтёт трижды подняться на вершину Афона вместо того, чтобы один-единственный раз сказать: “Прости и благослови”». Старец давал прекрасные практические советы паломникам, которые заходили в его келию. Одному священнослужителю-проповеднику из мира старец советовал: «Говори! Ты что, не видишь, сколь многих людей увлекли в свою прелесть коммунисты своими настойчивыми и постоянными “проповедями”?»

Старец был уважаем и любим всеми отцами. Он мирно скончался в 1978 году.

Благословение его и молитвы да будут с нами.

Аминь.

9. Старец Феофил Лавриот

Старец родился в 1885 году в греческом селе Каниа́ни недалеко от города Лами́я, в святом крещении был назван Фома. Его фамилия была Капси́с. Он поступил послушником в Великую Афонскую Лавру 14 июля 1910 года и после годичного испытания 15 августа 1911 года был пострижен в монахи, получив имя Феофил. Несмотря на то, что отец Феофил жил в особножительном монастыре, он отличался необыкновенным подвижничеством, был большим аскетом, человеком молитвы и монашеской акривии. Ни одного богослужения суточного круга он не пропускал. Перед началом службы вставал в свою стасидию,[97] в которой никогда не присаживался, и не выходил из неё, пока не звучал последний отпу́ст.

Старец следил за тем, чтобы богослужение совершалось по уставу, и если видел, что устав нарушается, то делал замечание. Как-то раз на всенощном бдении один молодой монах начал петь полиелей «с выражением», не по-монашески. Как только он пропел первый стих, к певческому аналою подошёл старец Феофил и сказал: «Отче, тебя ведь не слышат ни Бог, ни люди. Одни бесы слушают да радуются. Смиренно, смиренно надо петь, чтобы Бог слышал нас и радовался – как своим детям».

В своей келии для большей аскезы старец зимой никогда не зажигал огня и терпел холод. По той же причине он никогда не надевал чулок.

Старец очень строго постился, и проэстамены монастыря наложили на него канон: смягчить пост, чтобы не умереть. Старец не принимал пищу до часа, им же самим определённого, так как считал это тайноядением. Он собирал фрукты, завязывал их в платок, но не прикасался к ним до трапезы. Перед трапезой старец совершал молитву и уже тогда вкушал эти фрукты. Он никогда не ел мяса, несмотря на то, что жил в особножительном монастыре.[98] Те немногие деньги, которые Лавра давала своим насельникам, старец Феофил не тратил на себя, а отдавал их для ремонта монастырской пекарни. Сам он жил настолько просто и в такой нищете, что у него не было потребности ни в каких нуждах и тратах.

Старец нёс послушание пономаря, а в последние годы – келаря. В 1935 году, 15 января, он был избран проэстаменом, но вскоре сам ушёл с этой должности, потому что обязанности проэстамена не подходили ему по характеру и аскетическому образу жизни. Руководить другими, общаться с «большими людьми» и нести на своих плечах многочисленные заботы проэстамена – всё это было не для него.

Когда отец Феофил был келарем, то однажды потерял ключи. Старец плохо видел и поэтому позвал на помощь иеромонаха Василия. Они вместе с ним облазили весь монастырский двор до самого сада, но ключей так и не нашли. Тогда старец Феофил сказал: «Ну что же, мы сделали человеческое. Сейчас пойду молиться по чёткам, чтобы ключи нашёл святой мученик Мина». Он пошёл к себе в келию, возжёг свечу и начал молиться. И не успел старец закончить первую сотницу, как связка ключей упала на пол перед его ногами.

Однажды на Светлой седмице отец Феофил вместе с иеромонахом Василием посетил в Кариес двух отцов-келиотов – Арефу и Косму. Когда отцы открыли им дверь келии, то они, не сказав друг другу ни слова, вошли в церковь, где пропели «Христос воскресе…» и другие пасхальные песнопения, а уже затем поприветствовали друг друга и стали духовно беседовать – как делали это древние отцы.

Старца Феофила почитали в Лавре, его уважали за добродетель, а многие юноши, желавшие стать монахами, избирали его своим старцем. Отца Феофила любили все, поскольку он был человеком мирным и добродетельным. Однажды он услышал, как ругаются два насельника Лавры. Старец подошёл к ним и сказал: «Вы оба виноваты. Положите друг другу земной поклон и простите друг друга». Братия послушались, сделали то, что велел им старец, и примирились.

Старец Феофил Лавриот