Новый американец

Но почему русские ненавидят евреев? У них тоже есть пророки антисемитизма – Гоголь и Достоевский. Этому белокурому человеку весьма пошел бы эсэсовский мундир.

Почему французы ненавидят евреев, и поляки, и американские „рэд нэки“, англосаксы?

То была банальная история одной карьеры. Мы убили миллионы исключительно из карьерных соображений. Поймите, кто был я. Сын бедного клерка из Потсдама. Нищета, пятеро детей, безнадежность. Но вот пришли они и сказали:

– Ты принадлежишь к расе господ. Ты гнусен, и все-таки ты не еврей.

Они облачили меня в черный мундир с молниями и костями. И вся моя жизнь стала оперой Вагнера.

Любой ценой вырваться из толпы, из всемства, из бессмысленности повседневности, из апатии жизни. Презрение к мещанству.

Всмотритесь в лица немецких подростков из гитлер югенда. Сколько энтузиазма! И эти страшные, как будто прокопченные изнутри лица американских подростков из городских гетто. Поклонение „унтерменшу“, недочеловеку. Америка капитулировала перед „унтерменшем“. Они целуют его в черную задницу. Они унижены и запуганы и согласны проголосовать за негра-президента. Кто он, этот мулат-генерал?[65] Ганнибал, Мольтке, Роммель? Где его блестящий маневр? И кого он разгромил? Жалкого араба Саддама в ничтожной стране. Да и то не он.

Они роняют сопли по поводу демократии. Но там, где надо дело делать, у них диктатура. Посмотрите на их пилотов и космонавтов. Нордические молодцы. Каждый их бизнесмен – Зигфрид.

Но разве Гомер не воспевает насилие? Разве ахейцы и троянцы не по ту сторону добра и зла?

Просто там немеханизированное, низкопроизводительное насилие. Обратите внимание на времена, когда люди еще не стыдились своей жестокости.

Зверство есть пафос природы. Гордость орла, коварство гиены, беспощадность крокодила. Зверство биологически присуще всему живому. Все вокруг пожирает друг друга.

Только что по телевизионному каналу „Дискавери“ показали взрезанное брюхо белой акулы с полупереваренными человеческими торсами и конечностями.

Если верить в переселение душ, душа Адольфа вселилась в белую акулу. Акула с усиками и бульдожьим носом.

Мефистофель в гётевском „Фаусте“ полифоничен, как баховская токката, порой даже обаятелен. Адольф бывал порой чрезвычайно обаятелен. Он не был картонным злодеем. Нет! Личный шофер Гитлера Шрек заменил ему отца. Я нередко слышал ворчание Шрека: „Эти партийные шишки обижают народ, забыли, откуда они вышли“. После смерти Шрека его портрет, выполненный маслом, висел в кабинете фюрера в Оберзальцберге, рядом с портретом матери. Самое страшное в нас, что мы похожи на людей.

Вы говорите – шесть миллионов. Но они все равно умерли бы пошлой естественной смертью. Как сказал Марк Аврелий: „Долговечнейший и тот, кому рано умирать, теряют столько же. Ибо настоящее – единственное, чего они могут лишиться, раз только это, и только это, имеют“.

Поначалу он увлек толпу. А когда толпа была увлечена, некуда было деваться. Нужно было или разрушить себя, или пойти вместе с толпой.

Поначалу он был эпическим героем. Будучи в полном сознании, я воспринимал его как величайшего героя истории, одержимого величайшей энергией. Не случайно на стенах рейхсканцелярии были барельефы, изображающие подвиги Геркулеса.

Традиционно понимаемый гуманизм есть метафизическое филистерство. Эту мысль выносишь не только из чтения Ницше, но и из „Песни о нибелунгах“. Жестокость варвара, который презирает духовность, представляет в своей витальной силе более высокий человеческий тип.

Гуманен ли человек?

Человечно ли животное?

Нацизм – это поэтизация варварства, раскрепощение бестиальных инстинктов.

Адольф вернется и уже возвращается. Потому что демократия обречена. Люди не видят процессов горообразования. Я чую, как растут горы. Причина нацизма не в ошибках немецкого народа, а в природе вещей, в самой биосфере. Львы, крокодилы, гиены хватают жертву за горло без всякого проблеска нравственного чувства. Когда кровь людей и животных вытекает из организма, в первые минуты этого процесса она выделяет жгучее излучение особой силы. Некоторые классы демонов заинтересованы именно в кровопролитиях, в страдалищах.

Как акула. Как индейцы, снимавшие скальпы с еще живых врагов. Как Нерон, Калигула, Тамерлан. Тут попытка демонических сил создать собственную вселенную.

Общение с ним было потерей времени. Гитлер был сама тривиальность. От вкусов до внешности. Он любил оперетты, несколько бравурных мелодий Вагнера. Все, что он говорил, было тривиально. В сущности, Адольф был глуп.

Неслучайно Гитлер так похож на Чарли Чаплина. У него был художественно-импровизационный стиль. Он не давал себе труда проработать проблему основательно и принимал решения под влиянием импульса.

В сущности, он был недотепа – трамп, шлимазл, мишугенер, герой Вуди Аллена.