Новый антиСуворов

Надеюсь, теперь стало предельно ясно, почему В. Суворов не привел в «Ледоколе» ни единой строчки из того самого сообщения агентства Гавас. И почему он никак не откликнулся на открытие Т. Бушуевой «сенсационного документа». Текст речи товарища Сталина играет против версии Владимира Богдановича, вот он и решил этот текст не цитировать, а сосредоточиться на самом факте заседания Политбюро 19 августа 1939 года.

Только ведь и этот факт работает против него!

Давайте рассуждать логически. Как установил В. Суворов, план будущей войны был разработан где-то в 1925 году. В 1935-м или 1936-м он был окончательно утвержден и принят к исполнению. То есть все, что делалось в СССР в области внутренней и внешней политики в 1939 году, делалось по этому плану. Но ЗАЧЕМ ТОГДА НУЖНО БЫЛО УСТРАИВАТЬ ЗАСЕДАНИЕ ПОЛИТБЮРО, ПОСВЯЩЕННОЕ ОДНОМУ ИЗ ПУНКТОВ ЭТОГО ПЛАНА в августе 1939 года?

Тут опять нужно вспомнить основные пункты вскрытого В. Суворовым сталинского плана:

Привести в Германии к власти сильного и агрессивного лидера (Гитлера).

Помочь Германии восстановить свою армию.

Втравить этого лидера в войну с Западом.

Всячески усыпить любые подозрения Гитлера относительно намерений СССР.

Дать Германии как следует увязнуть в этой войне.

Нанести ей удар в спину.

Два первых пункта в августе 1939 года были выполнены, нужно переходить к третьему. Как нам доказывает Владимир Богданович во всех своих трудах, этот пункт мог быть выполнен только после заключения германо-советского пакта о ненападении. Значит, в более детальном плане, где были написаны не только пункты, но и варианты их исполнения, так и значилось: «Заключить пакт с Гитлером». Конечно, прежде чем делать это, нужно было убедиться, выполнено ли все, что должно было предшествовать заключению этого пакта. Но для этого совершенно не нужно было собирать Политбюро. Достаточно было Сталину пригласить в свой кабинет руководителей учреждений, ответственных за выполнение каких-то подпунктов (Наркомата обороны, иностранных дел, НКВД, Генштаба, разведки), опросить их, все ли у них готово, а потом, ни с кем и ни о чем больше не советуясь, дать Молотову команду подписать пакт. Именно так и должен был действовать Сталин, если бы ситуация конца лета 1939 года была создана стараниями вождей Советского Союза.

Другое дело, если ситуация эта сложилась без участия СССР. Тут действительно нужно было осмыслить ее, сделать выводы, посоветоваться с товарищами. В этом случае и пришлось бы собирать Политбюро и приглашать на него товарищей из Коминтерна.

Не стоит забывать и то, что 1939 год следовал за 1937-м и 1938-м. А в эти годы в СССР происходила великая чистка, в результате которой все, кто мог иметь мнение, хоть чуть-чуть отличное от мнения товарища Сталина, отправились в расстрельный подвал. Так что для ПРИНЯТИЯ РЕШЕНИЯ Иосифу Виссарионовичу вовсе не нужно было опираться на какой-то коллективный орган. Если он решил начать Вторую мировую войну, он мог начать ее, не спрашивая разрешения ни у кого. Тогда при чем тут заседание Политбюро? Сталин мог собрать его только в том случае, если был не уверен в своем анализе ситуации и принятом им решении. Ему нужно было ПОСОВЕТОВАТЬСЯ.

Конечно, сталинское Политбюро единогласно одобрило бы любое решение вождя, только ведь Сталин в своей речи не дает готового решения. Он анализирует ситуацию, предлагает разные варианты, делает вывод о том, что один из них наиболее предпочтителен. То есть его соратники не ограничены заранее волей вождя, они могут, не вступая в полемику со Сталиным, указать какие-то другие, упущенные им варианты, предложить другие решения. А ведь, как это доказывает В. Суворов в «Очищении», после великой чистки вокруг Сталина собрались не только самые преданные, но и самые умные, самые волевые и решительные люди. Так что посоветоваться с ними О ВНОВЬ ВОЗНИКШЕЙ ситуации было нелишне.

Ну ладно, предположим, это заседание Политбюро понадобилось Сталину для того, чтобы оповестить представителей высшего эшелона Партии и Коминтерна, до поры до времени не посвященных в детали плана мировой революции, об изменении политики по отношению к Германии. Но обратите внимание на саму дату этого заседания: 19 августа 1939 года. Почему именно в этот день Сталин якобы произнес свою эпохальную речь?

Вспомним, ситуация, приведшая к вступлению Англии и Франции в войну, создалась 29 марта 1939 года, когда Англия дала Польше гарантии ее целостности и независимости. Вот тогда, где-то в начале апреля, и должен был Сталин собрать Политбюро, произнести свою речь и сделать вывод, что с Германией нужно заключить договор о ненападении. А потом, после единодушной поддержки членами Политбюро, предпринять какие-то шаги для заключения этого договора. Но Сталин почему-то вместо этого настойчиво ищет возможность договориться с западными демократиями о совместном обуздании Гитлера. И только 19 августа вдруг резко меняет курс.

Почему?

Да потому, что незадолго до этой даты, а именно 15 августа, он получил предложение Гитлера заключить пакт о ненападении!