Новый Библейский Комментарий Часть 1 (Ветхий Завет)

22:21 — 23:9 Нравственные повеления. Обычно материал этого фрагмента воспринимают как нормативный документ. Однако ряд особенностей указывает на то, что его следует отличать от предписаний, изложенных в 21:1 — 22:20. Во–первых, этот раздел отделен от окружающего текста «рамкой», образованной 22:21 и 23:9. Оба стиха не только запрещают дурное обращение с пришельцами, но и подчеркивают это напоминанием о том, что когда–то израильтяне тоже были пришельцами в Египте. Во–вторых, форма подачи материала не соответствует модели, использованной в предыдущем разделе; скорее она напоминает форму изложения Десяти заповедей. В–третьих, если не считать общей угрозы и убью вас мечом (ст. 24), нарушение перечисленных здесь повелений не предусматривает никаких конкретных наказаний, которые .мог бы вынести человеческий суд. В–четвертых, тема этого раздела совершенно особого свойства. Здесь поощряется и внимательное отношение к слабым и незащищенным членам общества (т. е. пришельцам, вдовам, сиротам, бедным), и стремление к абсолютно беспристрастному исполнению законов. Те, кто занимается разрешением тяжб, не должны потворствовать ни богатым, принимая от них взятки (23:8), ни бедным (23:3). Всех, независимо от их положения, следует судить одинаково (23:6,9). Свидетель не должен поддаваться давлению общественного мнения (23:2) и обязан гарантировать правдивость своих показаний (23:1,7). Эти наблюдения подсказывают, что мы имеем дело скорее с моральными повелениями, чем с законами в строгом смысле слова.

В изложенных здесь заповедях поощряются нормы поведения, превосходящие букву закона. Маловероятно, чтобы человеческий суд преследовал человека за то, что он не вернул своему врагу заблудившееся животное; тем не менее Бог требует от Своего народа побеждать зло добром (23:4–5; ср.: Мф. 5:43–48; Рим. 12:19–21). В свете особых отношений, установленных между Богом и Его народом, поистине знаменательно, что в центре этого раздела помещена заповедь и будете у Меня людьми святыми (22:31). Отсюда мы видим, как должен жить святой народ Божий.

23:10—19 Повеления о субботе и религиозных праздниках. Материал этого раздела тщательно организован; он распадается на две части (в центре — ст. 13), каждая из которых тоже подразделяется на части. Первая часть посвящена седьмому году (23:10–11) и седьмому дню (23:12). В ст. 14–19 описаны три главных праздника, которые израильтяне должны отмечать ежегодно: опресноков, жатвы и сбора плодов. Повеления в 23:17—19 соответствуют трем праздникам, перечисленным в ст. 14—16 (обратите особое внимание на соответствие ст. 17 и ст. 14).

Необходимо отметить три важные особенности. Во–первых, почти весь материал этого раздела предвосхищает то время, когда израильтяне будут вести оседлый образ жизни, занимаясь земледелием в Ханаане. Израильтяне, беглые рабы, должны были воспринимать эти повеления как обещание будущего благосостояния. Во–вторых, исключительная важность соблюдения субботы объясняется тем, что она была знамением завета между Богом и Израилем (31:12–17). Всякий, кто осквернял субботу, был повинен в отказе от особых отношений с Богом; это каралось смертью (31:14–15). В–третьих, израильтяне получали напоминание о том, что они обязаны служить только одному Богу: имени других богов не упоминайте: да не слышится оно из уст твоих (23:13). Служение Богу лежит в основе всех годичных праздников, посвященных благоволению Бога к Израилю.

Примечания. 15 Праздник опресноков отмечался в начале уборки хлеба (продолжавшейся примерно с середины мая до середины июня) в ознаменование Пасхи (см.: 12:14—20). 16 Праздник жатвы назывался также «праздником седмиц», так как его отмечали через семь недель после праздника опресноков. В новозаветные времена — это «Пятидесятница», потому что он наступал через пятьдесят дней после праздника опресноков (ср.: Деян. 2:1; 20:16; 1 Кор. 16:8). Праздник сбирания плодов известен также под названием «праздник кущей». 19 Запрет не вари козленка в молоке матери его лежит в основе обычая израильтян не употреблять одновременно молочную и мясную пищу. Первоначально запрет относился к празднику кущей и, по всей видимости, был направлен на то, чтобы празднование израильтян отличалось от празднования их соседей. С другой стороны, этот запрет мог отражать идею о том, что предназначенное давать жизнь не должно становиться орудием смерти.